4 августа 1789 года вошло в историю Франции как «Ночь чудес», когда были отменены все сословные привилегии и было провозглашено уничтожение феодального строя. Процесс демонтажа феодализма занял ещё четыре года, но начало было положено. И хотя, по словам Робеспьера, на место «аристократия происхождения» пришла «аристократия богатства», наследие этого освободительного акта до сих пор чтится наследниками Революции.
Ввиду годовщины памятной ночи 4 августа 1789 года один из авторов книги «История Французской Республики», специалист по истории права и политических течений Тома Брантом размышляет о значении этого события, отголоски которого слышны и сегодня.
Сиприан Каддео: 4 августа 1789 года ассоциируется у нас с отменой привилегий, несмотря на то, что соответствующее решение вступило в силу лишь в 1793 году, после смерти короля. Можно ли считать эту дату всего лишь символической вехой в истории Французской Революции?
Тома Брантом: Ночь 4 августа 1789 года – неоднозначная дата. До сих пор идут споры, что это было – «ночь чудес» или действительно переломный момент? Я считаю, что следует различать правовой и социальный аспекты этого события. Ночь завершилась принятием указа от 4 августа — 3 ноября 1789 года, юридически упразднившего феодальный режим. И это немало. «Уничтожение» (именно это слово используется в документе) этого огромного «complexum feudale», состоявшего из сеньорских прав и остатков старых вотчинных договоров, положило конец всему, что ограничивало личную свободу (крепостная зависимость, имущественное бесправие). Но как при этом должно быть урегулировано право собственности: феодалы должны сами отказаться от своих прав или будут вынуждены заново приобретать их? Учитывая экономические условия жизни подавляющего большинства французов того времени, отказываться от первого варианта означало бы признать, что отмена привилегий была исключительно на словах. Дискуссия по этому вопросу, чреватому настоящими потрясениями самой структуры общества, продлилась четыре года, до тех пор, пока «гневный закон» 17 июля 1793 года не возвестил о полном упразднении феодальных прав без каких-либо условий. Таким образом, можно избежать полемики, если рассматривать 4 августа не как дату крушения феодализма, а как начало его упразднения, и признать, что отмена сословных привилегий не произошла в один момент, а стала результатом длительного процесса.
С.П.: Что осталось к 2020 году от политического наследия 4 августа?
Т.Б.: Ночь на 4 августа представляет собой элемент своеобразной легенды о Революции во всех смыслах слова. Скептики скажут, что эта ночь – не более чем миф, поскольку те события не позволили обрести собственность всем гражданам. В этом есть свой резон, но если уж говорить о мифах, то лучше использовать понятие «мобилизующий миф», предложенное Жоржем Сорелем. Наряду с провозглашением национального суверенитета (17 июня) и клятвой, произнесённой в Зале для игры в мяч (20 июня), 4 августа стало для революционеров одной из знаковых дат, воплощающих собой ход Истории. Достаточно вспомнить о том, как откликнулся на эти события, например, Камиль Демулен: «Этой ночью (…) мы вырвались из унизительного рабства». Недооценивать такое событие – всё равно что, с одной стороны, не замечать сигнала к началу революционного движения во всём мире, а с другой стороны – закрывать глаза на тот механизм, действие которого привело к принятию этого решения. Ведь Учредительное собрание взялось за работу потому, что деревни охватил «великий страх» и по стране прокатилась волна антифеодальных выступлений. 4 августа крестьянство ворвалось на авансцену революционных событий, а после принятия 14 июля ряда решений (о Национальной гвардии, о кокарде и т. п.) стало очевидно: действия народных масс – одна из важных составляющих политического процесса. Я думаю, что и в 2020 году ни один серьёзный человек не забыл эти понятия: движущая сила идей свободы и равенства, политическое значение протестующего народа, неприятие привилегий и т. п.
С.К.: Привилегии существуют и в наши дни, хотя и в иной форме. Значит ли это, что Революция продолжается?
Т.Б.: В наследство от Революции мы получили ненависть к привилегиям, ставшую одной из характерных особенностей французов. При Старом Режиме привилегии выражались в форме особого закона, который монарх даровал части своих подданных. В 1789 году эти привилегии помешали становлению во Франции того чувства, которое Токвиль назвал «страстью к равенству», и революционного самосознания нации, которую Сийес описывал как «сообщество людей, живущих по общим законам». И до сих пор бегство от налогов, коррупция и кастовая замкнутость осуждаются общественным мнением, так как эти явления идут вразрез с «общим законом» и угрожают единству социума. Наследники Революции помнят слова Робеспьера, заклеймившего «аристократию богатства», которая пришла на смену «аристократии происхождения». С юридической точки зрения, привилегий не существует, но неравенство по-прежнему сохраняется, а значит, мы вправе утверждать, что Революция ещё не закончилась.
Опубликовано 04/08/2020