Известны ли вам такие англицизмы как «квестинг» (questing)? «Астротурфинг» (astroturfing)? «Догвистлинг» (dogwhistling = политика «собачьего свистка») или «бэклэш» (backlash)? Эти термины означают виды манипуляций вниманием в Интернете. В так называемой «инфосфере» даже частичная правда больше не имеет решающего значения. А точность информации остаётся под сомнением. И именно поэтому остро встаёт проблема обучения коммуникационным технологиям. Манипулятивные алгоритмы интернета стали разрушать общество в его основах.
Все эти тенденции и технологии рассматривает своей новой книге Стефани Лами. Дело в том, что появилась острая необходимость анализа экономической модели цифровых гигантов. Автор также выступает в защиту гражданских активистов. Этим занимается ассоциация «Данаиды» (Danaïdes). Стефани Лами является её соучередительницей. Она разработала систему сверхбезопасной коммуникации и адаптировала её для любой коллективной мобилизации.
Ваша книга начинается с упоминания Мухаммада Наббуса. Этот гражданский журналист стал известным за время «арабской весны» в Ливии в 2011 году. Предопределила ли встреча с ним ваш интерес к проблеме коммуникативных практик?
Знакомство с этим ливийским журналистом привело к осознанию важности гражданских инициатив. А ещё коммуникативных техник в зонах конфликтов. Так моё участие в жизни ливийского гражданского общества ознаменовалось публикацией в журнале MIT Technology Review. В результате я оказалась на кафедре кибербезопасности в военной школе Сен-Сир. Кроме того, я вступила в ассоциацию «Интернет без границ» (Internet sans frontières). Всё это подтолкнуло меня к изучению способов коммуникации, которые вредят нашей демократии.
Как бы вы определили такое понятие как «инфосфера»?
В своём эссе я вырабатываю концепцию информационного пространства или «инфосферы». И определяю её как промежуточное звено между нашим мозгом и коммуникационными технологиями. Это поле битвы при массовом приобщении к новым технологиям. И именно это послужило объединению всех медийных ресурсов и привело к всеобщей мобилизации. В особенности с момента появления кнопки «нравится» (like) в «Фейсбуке» в 2010 году.
Функция установления контактов стала основой экономической модели крупных игроков общественных медиа. Сама структура этой инфосферы или Агоры не является нейтральной по определению. Ведь активные участники, создающие этот технологический объект звена «мозг-машина», преследуют свои собственные интересы. И они почти не имеют отношения к протестам в защиту прав и свобод конкретных людей.
Что означает «негражданское общество», которое, по вашим словам, отравляет наши сообщества?
Англицизм Uncivil Society вначале использовался в рамках изучения террористических организаций или организованных преступных группировок. Понятие негражданского общества применяется мной для обозначения организаций, перенимающих тактику групп, занимающихся защитой прав и свобод. Но они внушают представления, что именно они являются «подлинными жертвами» медленного движения в сторону равенства. Эти организации призывают к внедрению механизмов обеспечения безопасности. И призыв идёт на государственном уровне для защиты их личных привилегий.
В книге «Токсичная Агора» я исследую отношения, которые идут на пользу как активным участникам, создающим инфосферу, так и негражданскому обществу.
Каково значение технических средств глобальной сети?
Это та важная часть обеспечения работы в Интернете, о которой никогда не говорят. Есть даже иллюзия, которая состоит в попытке убедить в том, что всё виртуализировано.
На самом деле, Интернет требует большой инфраструктуры с бетонными зданиями, серверами и кабелями. Частные интернет-провайдеры хотели бы убедить нас в обратном.
И это очень удобно. Особенно для того, чтобы заставить забыть о негативных внешних факторах этого орудия производства. Интернет – это масштабное явление. Он наносит урон окружающей среде, создаёт шум и занимает много места. В общем и целом, это настоящая «территория», которая большей частью остаётся неподвластной для демократического контроля.
Почему вы предпочитаете выражение «смысловая операция» понятию о дезинформации?
Интернет, будучи орудием производства, может быть представлен в виде трёх взаимосвязанных слоёв. Это материально-техническое обеспечение, программное обеспечение и, наконец, то, что служит своего рода интерфейсом между нашим мозгом и машиной. Подобная схема помогает в общих чертах доходчиво объяснить сложную систему. Такое представление также позволяет лучше определить, в каком месте происходят «смысловые операции».
Я предпочитаю этот термин так называемым «фейкам» или дезинформации. Так как это каналы производства и распространения. Иными словами, приёмы, используемые различными акторами и находящиеся на границе законности и даже беззакония.
Каковы основные «смысловые операции», о которых вы говорите в своей книге?
С помощью «квестинга» людей направляют к поиску огромного количества данных. А ключевые слова ориентируют к источникам, подтверждающим теории заговора. В качестве примера квестинга можно привести ультраправое движение «Поколение за идентичность» (Génération identitaire). А также его квестинг, касающийся оказания помощи мигрантам в Средиземноморье. Для борьбы с квестингом я предлагаю заниматься не проверкой отдельных фактов дезинформации. Имеет смысл переключиться на способ обеспечения поиск.
Другой пример – «астротурфинг». Он сейчас очень востребован для проведения президентской кампании. Сам термин восходит к названию искусственного газона Astroturf. Это маскировка общественной поддержки под общественную инициативу.
В этом можно убедиться на примере Земмура. А также в ряде избирательных кампаний некоторых сторонников Эммануэля Макрона. Они выступают под лозунгом «Вместе с вами», чтобы убедить в существовании некоторой народной поддержки. Для борьбы с астротурфингом следует разоблачать говорящего и тех, кто его действительно поддерживает. Причём прежде чем в эту ловушку попадёт критическая масса людей.
Что касается «бэклэша», то это корпоративное движение. Его цель –установить контроль за телами и речами политических меньшинств для сохранения намеренной монополии, предоставляемой политическому большинству. Когда министр внутренних дел Дарманен в прямом эфире по телевидению призывает Аполлин де Малерб успокоиться, то речь идёт о маскулинном «бэклэше». В этом смысле хештег #BalanceTaPouffe (#ЗаложиСвоюПодружку) является своего рода ответом на хештег #BalanceTonPorc (#ЗаложиСвоегоБойфренда).
«Догвистлинг» или политика «собачьего свистка» подразумевает призыв к действию с помощью безобидных на первый взгляд слов. Так, например, когда хештег #HaineDesFlics (#НенавистьКПолицейским) исходит от самого полицейского, то его коллеги, сверхвосприимчивые к такой критике, переходят к активным действиям.
Большинство этих «смысловых операций» появляются в нелиберальных государствах?
Смысловые операции могут выполняться государственными или негосударственными активистами под влиянием государственных структур. Так, например, цель Кремля состоит в том, чтобы расширить сферу своего влияния. И во Франции в том числе.
В книге «Токсичная Агора» я рассказываю о том, как происходит реализация такого проекта в негражданском обществе во Франции. Причём не только в период избирательных кампаний. Всё это делается для того, чтобы навязать модель общества, основанную на нелиберальном «естественном порядке». А это полностью соответствует представлениям Путина.
Вы также анализируете случай «маскулинистов» – мужчин, настроенных против феминизма, которые выступают за сохранение патриархата…
Я встречала таких активистов в социальных сетях. А потом и в реальной жизни. И меня очень удивляла их озлобленность. Протесты выступающих против феминизма мужчин принимают различные формы. Против выступают ассоциации разведённых отцов, объединяющие мужчин, которые стали фигурантами дел по фактам супружеского насилия. В результате они лишились родительских прав.
Они используют «астротурфинг» и манипулирование посредством гендерных установок для привлечения внимания к тому, как они якобы страдают. В том числе и для оправдания собственного насилия. Для противодействия подобной тактике я, помимо прочего, предлагаю усилить профессиональную этику журналистов при освещении таких тем. Безусловно, следует отражать точку зрения пострадавших от супружеского насилия матерей.
Как помочь гражданам разобраться в этом мутном потоке огромного количества информации?
Это большой и сложный вопрос. Предполагалось, что этой проблемой займётся специально созданная в конце сентября 2021 г. президентом Макроном комиссия Броннера. Она должна была заняться анализом феномена «беспорядков в информационной картине мира». Но из-за чрезмерного стремления изучить проблему в общих чертах, уклонившись от политизации соотношения сил между социальными группами, деятельность этой комиссии приняла комичные формы. Поэтому, в ожидании настоящего осмысления, речь пока идёт только об изучении предмета нашего внимания. Что и является ограниченным и столь желанным ресурсом.
Моя книга по счастливой случайности поступила в продажу сразу же после того, как на Netflix вышел фильм Don’t Look Up («Не смотрите наверх»). Смею заметить, что фильм этот носит не только развлекательный характер. Он представляет собой хорошее введение в тему манипулирования вниманием. Мы также можем пересмотреть формы нашей протестной реакции и выбрать коммуникативные приёмы, которые будут более эффективны для защиты прав. В добавок, я верю в способности детей научить родителей использованию новых технологий. А ещё, думаю, что следует прилагать больше усилий по воспитанию молодого поколения. Дети могут многому научить нас в сфере цифровых технологий.
Не является ли важнейшей демократической задачей модерация в социальных сетях?
Модерация, обеспечиваемая GAFAM (цифровые гиганты Google, Amazon, Facebook, Apple, Microsoft), и её влияние на нашу демократию – это темы, освещаемые главным образом сквозь призму модерации содержания и свободы слова.
Что касается самой модерации, то эти цифровые гиганты готовы пойти на определённые уступки. Но они защищают свои интересы и ограничивают некоторые формы проявления свободы слова, которые идут вразрез с законом. Дело не столько в проблематичном содержании (это индивидуальное смысловое оружие), сколько в его расширении за счёт алгоритмов установления контактов. Для осуществления установления контактов частные интернет-провайдеры каталогизируют нас. Для этого они закрепляют за нами идентификационный профиль на основании наших личных данных. Затем устанавливается за нами контроль, чтобы лучше систематизировать пользователей.
И вот здесь мы имеем дело с самым сердцем реактора. Речь идёт о настоящем инструменте подчинения для манипулирования установлением контактов между содержимым и людьми. Вплоть до нормализации коллективного девиантного и даже жестокого поведения. Такое манипулирование следует капиталистической логике.
Ведь для увеличения прибыли от рекламы, у компаний есть все средства по поддержке привилегированных социальных групп. И в случае мобилизации они занимаются этим для защиты своих собственных интересов. Вплоть до ограничения прав женщин и меньшинств.
Исходя из этого, центральной и важнейшей темой для нашей либеральной демократии является не столько модерация самого содержания. Необходимо изучать экономическую модель, доминирующую над цифровыми компаниями. И именно ней особое внимание уделяют манипулированию нашей свободой собраний.
Опубликовано 19/03/2022