Ливан и Франция имеют тесные связи ещё со времён Средневековья. Сама структура ливанского политического класса – раздробленного, коррумпированного и подчинённого интересам иностранного капитала – является наследием французского владычества, навязавшего стране конфессиональную систему. Теперь, когда коррупция власти привела к страшной катастрофе, которая потрясла всю страну, народ всё громче требует смены этой порочной системы.
Как зарождались и развивались особые связи между Францией и Ливаном? Почему после взрывов в порту подозрение первым делом пало на Израиль? Каким образом экономика Ливана подчинена международным корпорациям и какие меры способны вывести страну из тупика?
Историк и экономист, бывший министр финансов Ливана (1998- 2000 гг.) Жорж Корм рассказывает об особенных отношениях, которые связывают Париж и Бейрут. На его глазах произошла дискредитации ливанского политического класса. Корм рассматривает возможные варианты выхода страны из беспрецедентного кризиса.
Марк де Мирамон: Ощутили ли вы на себе произошедшую катастрофы?
Жорж Корм: Такое впечатление, что на город обрушился ядерный ураган. Взрывы произошли в восточной, самой старинной, части города, которая так дорога сердцам всех ливанцев. Многие мои друзья остались без крыши над головой в результате этой катастрофы. Мой дом уцелел. Он расположен в западной части города, которую во время ужасной гражданской войны называли «мусульманской» (в противовес христианской восточной части). Больше пострадала именно христианская община.
М.М.: Какую роль в экономике Ливана играл разрушенный взрывом порт Бейрута?
Ж.К.: Порт Бейрута – это экономические лёгкие страны. Через него проходит около 80 % всех грузовых потоков, ещё 20 % грузов транспортируется через порт Триполи на севере Ливана. Теперь именно порт Триполи неизбежно будет играть более важную роль в ливанской экономике.
М.М.: Во время своего визита в Бейрут Эммануэль Макрон заявил о желании «организовать международную помощь» Ливану. В чём заключаются особенные отношения между двумя странами, которые подразумеваются в этом заявлении?
Ж.К.: Эти отношения имеют очень давнюю историю, некоторые специалисты даже утверждают, что они возникли в эпоху Людовика Святого. Серьёзный культурный обмен начинается у нас во времена правления Людовика XIV. В частности, в штатах ряда французских учреждений культуры и образования появились учёные-марониты ливанского происхождения, расширявшие их знания о сирийской цивилизации, лежащей в основе культуры маронитов. Великие ливанские учёные остались при дворе Людовика XIV. Можно также вспомнить выдающуюся роль, которую сыграли друзская община и знаменитый эмир Фахр-ад-дин II, именуемый в французских текстах Facardin. Интенсивная торговля шла и с Италией, но сила французского империализма минимизировала её роль, которая, однако, прослеживается в ливанской архитектуре. Следует напомнить, что истоки маронитской общины находятся в Антиохии, которую Франция предательски уступила Турции в 1939 году в обмен на её нейтралитет во время Второй мировой войны. Вклад Франции в историю Ливана имел как положительные, так и отрицательные стороны.
М.М.: Эммануэль Макрон, как и его министр иностранных дел Жан-Ив Ле Дриан, настаивает на необходимости реформ в Ливане. Что именно они хотят сказать?
Ж.К.: Судя по всему, первые реформы, а я знаю, что очень многие ливанцы полностью поддерживают намерение провести их, будут направлены на отказ от общинной системы, которую Франция передала нам в соответствии со знаменитым постановлением Верховного комиссара 1936 года, в результате чего и появились исторические общины, сформировавшие современный конфессионализм. Он сыграл крайне отрицательную роль в развитии Ливана из-за глав общин, рвущих на части ливанскую экономику. Именно это постановление заставляет ливанцев из разных общин ехать для регистрации брака на Кипр или в Турцию…
М.М.: Почему во взрывах в Бейруте многие обозреватели сразу же увидели руку Израиля? Каков контекст напряжённых отношений между Тель-Авивом и «Хезболлой», в котором произошла эта трагедия?
Ж.К.: В день катастрофы я слышал, как истребители, скорее всего израильские, облетали территорию Ливана. С того места, где я находился, мне показалось, что первый взрыв соответствовал преодолению самолётами звукового барьера. В некоторых СМИ, в том числе и в израильских, ответственность за взрыв возлагают на Тель-Авив, и даже президент США Трамп двусмысленно высказался по этому поводу. Недавно между Израилем и «Хезболлой» действительно случилось что-то вроде «Дня Одураченных». «Хезболла» мобилизовала свои силы вдоль границы, но не совершала никаких враждебных действий, и это вызвало у Израиля серьёзное беспокойство, напоминая о проигранной им в 2006 году войне.
М.М.: Суннитский политический класс и многие СМИ государств Ближнего Востока пытаются возложить ответственность за катастрофу на «Хезболлу». Нужно ли принимать эти обвинения всерьёз?
Ж. К.: Это политическая манипуляция чистой воды. Запасы нитрата аммония (аммиачной селитры) хранились в порту Бейрута уже несколько лет. Вопрос заключается в том, почему эти взрывоопасные материалы находились там так долго и в условиях, не соответствующих требованиям безопасности. Возможно, всему виной халатность руководства бейрутского порта.
М.М.: Доверие к политическому классу Ливана и «Хезболле» подорвано?
Ж.К.: Значительная часть населения заметила, что «Партия Бога» («Хезболла») работала в тесном сотрудничестве с правительством Харири (сначала с отцом, потом с сыном). Поэтому для многих ливанцев она стала неотъемлемой частью общей коррупции.
М.М.: Чем объясняется то, что Дональд Трамп демонстрирует полное равнодушие к произошедшей в Бейруте катастрофе?
Ж.К.: Это его обычный стиль! А в массовом сознании американцев Ливан ассоциируется с «Хезболлой» и воспринимается в качестве политического инструмента экспансионной политики Ирана. Наша страна страдает от статуса «буферного государства», существовавшего уже во времена борьбы между французской и британской империями. Именно эта ситуация привела к первым массовым столкновениям в горах между общинами друзов и маронитов, живших до этого в идеальном согласии.
М.М.: Вы были министром финансов Ливана. Какие способы выйти из нынешнего абсурдного положения вы бы могли предложить?
Ж.К.: Бывший премьер Ливана Рафик Харири подписал соглашения о свободной торговле, разрушившие промышленность и сельское хозяйство страны. Действие этих соглашений должно быть приостановлено до тех пор, пока экономическая ситуация в Ливане не улучшится. Также необходимо восстановить наши отношения с Сирией, так как все наши наземные перевозки экспортных грузов неизменно проходят через эту страну. Россия и Германия предложили построить нам электростанции, и эти предложения были проигнорированы, что само по себе возмутительно. Приблизительно десять лет назад Китай также предлагал запустить неиспользуемую огромную промышленную зону, расположенную недалеко от Триполи, но ливанское правительство не проявило к этой инициативе никакого интереса.
М.М.: Кто сегодня может прийти на помощь Ливану?
Ж.К.: Больше всего нужна помощь Европейского союза. Тем более что к нам приехали приблизительно 1,5 миллиона сирийских беженцев, и существует закон, призванный помочь им вернуться на родину. Ответственность за это возлагается большей частью на ЕС. Разумеется, страна получила субсидии, но они ничтожны по сравнению с воздействием этих беженцев на экономику и инфраструктуру Ливана. Мы были бы рады любой помощи, включая помощь государств Ближнего Востока, так как сейчас Ливан задыхается от нехватки наличных средств. Сложившаяся ситуация является результатом совершенно бездарного управления Центральным банком Ливана, замкнувшимся в своём мире, совершенно оторванном от реальности. А сохранение управляющим Центральным банком своего места прямо зависит от воли США. Впрочем, это проблема актуальна во всём мире: управляющие центральными банками не отвечают за свои действия ни перед одним правительством.
Опубликовано 07/08/2020