Во время вечернего интервью с Эдви Пленелем и Жан-Жаком Бурденом Эммануэль Макрон явно чувствовал себя менее комфортно в образе «великого главнокомандующего», чем в роли «ментора всех французов», которую президент играл, беседуя с «деревянным» Жаном-Пьером Перно несколькими днями ранее. Вопросы Перно о французской политике все были согласованы. Зато вот эти два ведущих (таких разных), спрашивавших Эммануэля Макрона о недавних военных ударах США, Великобритании и Франции вели себя по-другому. Обсуждая эту тему, президент даже проявил некоторую дерзость, граничащую с обманом. В частности, он заявил, что «удары нанескло именно международное сообщество», ведь Франция «не объявляла войну сирийскому режиму». Ищите противоречия! Понятно, что Макрон действовал главным образом для удовлетворения своих собственных интересов, а сегодня президент хочет «убедить» Россию и Турцию сесть за стол переговоров. При этом он настаивает на том факте, что он хотел «обсудить со всеми» по сирийский вопрос.
Глава государства всерьёз, без шуток, говорит: «Мы доказали русским наш политический вес». Но ожидал ли столь уверенный в себе французский президент «эффекта бумеранга» от своих союзников и резкой критики со стороны Турции? Не думаем.
«Франция доказала, что является страной, обладающей политическим и военным могуществом»
Пристально глядя на собеседников, Эммануэль Макрон клятвенно утверждал: «Десять дней назад президент Трамп сказал: «Соединённые штаты Америки скорее склоняются к тому, чтобы уйти из Сирии». Мы его убедили в том, что необходимо там остаться (…) Я вас уверяю, мы убедили его, что необходимо остаться на длительной срок. Реакция Вашингтона была следующей: миссия развёрнутых в Сирии американских военных сил не изменилась, и президент Дональд Трамп хочет, чтобы они [войска] вернулись в Соединённые Штаты, как только это будет возможно». Кому же верить? Ещё менее убедительно звучат следующие слова Макрона: «Этими ударами и вмешательством, мы отодвинули от решения данной проблемы русских и турок». И тут вдруг «та-да-ам»! «Мы можем думать по-разному, но наши отношения с Россией не настолько слабые, чтобы французский президент мог их разорвать», — заявил глава турецкой дипломатии Мевлют Чавушоглу. Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг добавил к сказанному: «Мы со своей стороны ожидаем [от французского президента] заявлений, достойных главы государства». Барабанная дробь стихает! В субботу из Елисейского дворца прозвучало сообщение о том, что президент в ближайшие дни хотел бы «плотно поработать» с Турцией в поисках «всеобъемлющего политического решения по Сирии».
Этот обмен заявлениями, свидетельствующий о самомнении Эммануэля Макрона и о его непонимании реальной ситуации, всё же очерчивает международный политический курс президента. Премьер-министр, в свою очередь, должен представить внешнеполшитическую программу Национальной Ассамблее, а министр Иностранных дел Жан-Ив Ле Дриан собирается обратиться по данному вопросу к сенаторам. Особенности французской Конституции позволяют президенту Республики отправлять войска за границы страны и обратиться к Парламенту не позднее, чем через три дня после начала действий без проведения голосования. Тень генерала (в данном случае генерала де Голля) парит над этой глубоко антидемократической и особо опасной 35-й статьёй Конституции.
Вмешательство Эдуара Филиппа не стало сюрпризом. Он сам отметил в Твиттере: «Наш враг – это не Сирия. Мы не шли на войну против Сирии или против режима Асада. Наш враг – это ИГИЛ».[1] Постоянно говоря миссии Франции защитить население от использования химического оружия, премьер был не в состоянии ответить, чем обусловлена такая спешка как раз в тот момент, когда из восточной Гуты были эвакуированы последние исламистские воины. В реальности же самым важным было то, что «Франция подтвердила свой статус политического и военного могущества». Именно такой, кажется, и была конечная цель французской интервенции, осуществлённой совместно с американцами и британцами. Остальное, в том числе и предложение проекта резолюции в ООН (как это было анонсировано ранее), остаётся непонятным. «Сила никогда не является самоцелью», — сказал премьер-министр, сославшись на принятые ранее ООН резолюции: резолюции 2401 (касающаяся перемирия) и 2254 (нацелена на принятие новой Конституции и организацию свободных выборов). В какой мере субботняя военная операция усилит эти резолюции? Пока это остаётся загадкой. Выступление Кристиана Жакоба («Республиканцы» (LR)) подчеркнуло двусмысленность мнения его партии. Депутат отметил, что на самом деле республиканцы не против интервенции, но «правительство имеет право высказаться, и ничто не запрещало провести голосование Парламента перед отправкой французской армии». По мнению Жакоба, «постоянный член Совета безопасности [Франция] должен уважать международное право».
Премьер-министр заявил, что проводимая политика несёт в себе определённую опасность, поскольку снова подтверждает приверженность Франции «к мультилатерализму». Это своего рода возможность для Франции занять место в череде событий, развивающихся вокруг России, Ирана и Турции (с которыми премьер хочет «сближения»), а также Соединённых Штатов, Великобритании и Иордании. От коммунистической фракции выступил Жан-Поль Лекок, депутат от департамента Приморская Сена, осудив позицию Франции, которая, «отвечая на выступление Трампа против химической атаки, приписанной сирийскому режиму (…), снова сделала выбор в пользу превентивной войны. Такая стратегия не открывает никакой политической перспективы в вопросе выхода Сирии из хаоса, в который она погружена сегодня». По его мнению, «завтра Башар аль-Асад должен будет осуждён за беспредельные преступления, совершённые против своего собственного народа. Но сегодня, хотим мы этого или нет, любое политическое решение не обойдётся без его участия». Тем более, что продажи вооружений таким странам, как Саудовская Аравия, не говорят в пользу позиции Франции. Жан-Люк Меланшон напомнил, что такие действия без мандата ООН — «это самый значительный удар по нашей дипломатии». Он осудил «старые методы имперских властей, идущие якобы от имени народа, который, по их утверждению, они защищают». Когда писались эти строки, в Национальной Ассамблее ещё продолжались выступление Жан-Люка Меланшона и обсуждение.
Пьер Барбансэ
[1] Запрещённая в России организация – прим. ред.