«Ракеты прилетят». Дональд Трамп, подобно мальчишке из богатых белых пригородов больших американских городов, как будто смакует обвинения в использовании химического оружия в Восточной Гуте, пригороде Дамаска. Он трубит общий сбор, словно созывает на охоту. Звуки лесного рожка немедленно долетают до слуха тех, кто должен спустить свору, как при Старом режиме.[1] Массированные международные кампании, запущенные через социальные сети и ведущие СМИ, подливают масло в огонь. Сегодня в Сирии, как и семь лет назад в Ливии, только гуманитарная проблема может мобилизовать западные правительства (в полную противоположность бойне в секторе Газа).
Контекст противостояния заставляет опасаться худшего и подчёркивает непримиримость точек зрения сторон. Речь идёт о «холодной войне» между Соединёнными Штатами и Россией. Под предлогом вынесения на Совет безопасности ООН нескольких проектов резолюций, которые остаются лишь клочками бумаги либо в результате наложения вето Россией (когда предложение исходит от Вашингтона), либо в результате недостаточного количества голосов (когда текст инициирует Москва). «Отношения между Соединёнными Штатами и Россией сейчас хуже, чем когда бы то ни было, хуже, чем во время холодной войны», – написал в «Твиттере» Дональд Трамп. А потом лихо добавил, представляя себя, наверное, Джоном Уэйном: «Россия клянётся сбивать любые ракеты, выпущенные по Сирии. Пусть Россия готовится, потому что они прилетят, красивые, новые и «умные»! Вам не следует поддерживать зверя, который убивает газом, который убивает свой народ и получает от этого удовольствие!».
У Франции больше нет возможностей для независимой и суверенной международной политики
Звучат барабаны войны. А что Франция? Вчера утром «Юманите» задала несколько вопросов Министерству иностранных дел страны. «Какими данными вы располагаете, которые подтверждали бы предположение о том, что правительство Дамаска виновно в применении химического оружия в Восточной Гуте? – спросили мы. – С какой базы французские силы, в частности военно-воздушные, могли бы действовать? В рамках чего, с какой целью? Не поставит ли под сомнение военное вмешательство, хоть и ограниченное, процесс политического урегулирования? Почему вы угрожаете применить силу в Сирии, а не против израильской армии, которая стреляет по мирным демонстрациям в секторе Газа?» На что был получен сухой ответ: «Предлагаем вам обратиться к заявлениям, сделанным вчера (во вторник. – Прим. ред.) президентом Республики». То есть – никакого ответа, поскольку коммюнике Елисейского дворца, опубликованное после телефонного разговора французского и американского президентов, лишь подтверждает в очередной раз, «их желание решительной реакции со стороны международного сообщества на новые нарушения запрещения химического оружия».
На самом деле у Франции нет (или больше нет) возможностей для независимой и суверенной международной политики. Вернувшиеся в военное командование НАТО, французские вооружённые силы теперь зависят от Соединённых Штатов, а следовательно, от Пентагона и Белого дома. Таким образом, любая французская инициатива должна соответствовать американской доктрине. Париж (как когда-то при при Саркози и Олланде, так и сейчас — при Макроне), принимая эту аксиому, обладает очень ограниченной свободой действия в теории и
фактически нулевой – на практике. Поэтому и выбрана такая позиция – примкнуть в военном плане к Соединённым Штатам. При этом Франция говорит, что хочет «сделать всё возможное для борьбы против химической безнаказанности», будучи уверенной, как заявляет её представитель в ООН Франсуа Делатр, что «режим Дамаска никогда не отказывался от применения химического оружия против своего народа». Да это просто испытания военного арсенала Эммануэля Макрона, плохо скрывающие замешательство Франции и Соединённых Штатов. Каким же политическим решением можно прекратить войну в Сирии? Что делать завтра? Чем реально можно помочь народам региона в построении их будущего? Разумеется, сразу же после приёма (со всеми подобающими почестями) наследного саудовского принца Мохаммеда бен Салмана, инициатора необъявленной войны против Ирана посредством Йемена, на эти вопросы ответить трудно. Именно по этим вопросам Париж, защищая договор по ядерной проблеме, но критикуя развитие баллистического оружия, занимает неясную позицию. А через месяц Дональд Трамп может изменить концепцию… И НАТО получает всё.
Пьер Барбансэ
[1] То есть, до Великой французской революции – прим. ред.