«Целью, провозглашённой государством, было предотвращение других терактов, – указывает Марко Перолини, автор доклада Amnesty International «Несоразмерные ограничения свободы мирных собраний под предлогом чрезвычайного положения во Франции». – Сегодня, спустя полтора года, очевидно, что чрезвычайные меры были использованы по совершенно иным мотивам: предотвращать нарушения общественного порядка, а не теракты».
Эксперт и его команда изучили 639 персональных мер, препятствовавших участию людей в манифестациях, которые были предприняты с ноября 2015-го по 5 мая 2017 года. «Предъявленные причины были очень туманными, – продолжает международный секретарь НПО, базирующейся в Лондоне. – Например, Фредерику было запрещено участвовать в манифестациях в центре Ренна с сентября 2016-го по январь 2017 года и это при том, что фактов насилия ему не предъявляли». Только одного его участия в различных манифестациях было достаточно, чтобы сделать мероприятие «опасным» в глазах префектуры.
Активисты под прицелом управления общего осведомления
Мэтр Рафаэль Кемпф защищал около десяти активистов, лишённых права на собрания, которые попали в поле зрения Управления общего осведомления, и на которых оно составило доносы (анонимные). Единственной виной этих активных граждан было регулярное участие в манифестациях.
В большинстве случаев адвокат добился от административного суда отмены этого запрета. Чрезвычайное положение позволило также префектурам принять 155 декретов, запрещающих публичные собрания. «Однако эти меры не имеют ничего общего с террористическими угрозами, – заявляет Марко Перолини. – Они применяются с нарушениями, а превентивная логика используется французскими властями для управления общественным порядком».
Годичное расследование, проведённое с привлечением демонстрантов, профсоюзных активистов, журналистов, представителей министерства внутренних дел, министерства юстиции, префектур, указывает на то, что эти чрезвычайные меры используются как предлог для того, чтобы безосновательно отстранять некоторых людей от манифестаций или запрещать собрания. Amnesty бьет тревогу по поводу новой стратегии поддержания общественного порядка, которая влечёт за собой незаконные ограничения права на свободу собраний. «Были случаи применения к демонстрантам, чаще всего совершенно мирным, такой излишней меры, как задержание, – говорит Николя Крамейер, член наблюдательных групп Amnesty International за некоторыми шествиями. – Ограждения, с помощью которых можно отделить агрессивных демонстрантов от других, разрешены международным правом. Но мы констатировали, что ограждения использовались часто и без объяснения причин для того, чтобы оцепить совершенно мирных демонстрантов, лишая их свободы движений и действий». Специальный докладчик от Организации Объединенных Наций по правам на свободу объединений многократно критиковал эту тактику, «которая мешает пользоваться правами». Подобные действия продемонстрировал «Защитник прав»[1] в 2015 году во Франции – по поводу манифестации против однополых браков.
Мариана Отеро может подтвердить эту систематическую тактику. Постановщица документальных фильмов была на мосту де ля Конкорд в тот день, когда перед Национальной ассамблеей спонтанно собрались митингующие, выступавшие против применения статьи 49-3, позволяющей провести закон о труде. «К 16 часам собралось человек пятьдесят, а автобусов со спецназом – огромное количество. Полицейские обыскивали людей и определяли по внешнему виду, не турист ли вы. Если да, то заставляли вас зайти за ограждения. Люди вели себя очень спокойно». Режиссёру запретили снимать, обвинив её в том, что она ударила спецназовца, и доставили в коммиссариат… Парень, который вступился за неё, был задержан. «Я была свидетелем множества фактов насилия со стороны спецназа. Я сама очень боюсь снимать митинги, мы находимся в обстановке террора».
В докладе сообщается о «чрезмерном, даже беззаконном применении силы» властями, о «необоснованном» использовании дубинок, газа, резиновых пуль, гранат. Николя Крамейер встревожен широко распространившимся применением силы и усилением чувства безнаказанности со стороны органов правопорядка. «Месяц назад у меня была операция на колене, и я каждый день ощущаю последствия их агрессивного поведения, – рассказывает Жильдо, местный представитель профсоюзов от CGT («Всеобщая конфедерация профсоюзов»). – Врач предприятия добился того, чтобы мне особым образом обустроили рабочее место. Вот уже год, как я не могу бегать. За двадцать пять лет участия в демонстрациях я никогда не видел ничего подобного. Меня окружили, начали душить, но жалоба, которую я подал в IGPN (Генеральная инспекция национальной полиции. – прим. ред.) на полицейских, осталась без внимания. Я сам предстану перед судом 8 июня».
«Правительству так хотелось провести закон о труде, что ему было наплевать на то, как отвратительно оно выглядело в глазах митингующих, – делится впечатлением Вероник Пулен из профсоюзной федерации SUD, (торговля и услуги), которая была ранена в ногу светошумовой гранатой 26 мая 2016 года. – Подруга из Германии, которая видела репортажи, подумала, что у нас началась гражданская война! С теми указами, которые собирается объявить Макрон, наверняка будут другие демонстрации. И нас будут травить газом. Но выходить на митинги – это наше право. Силы правопорядка существуют для того, чтобы защищать граждан, а не кидаться на них». «Французское правительство должно снять чрезвычайное положение»,- требует в заключение Amnesty International. В ответ новый президент уже объявил, что хочет продлить его до ноября месяца.
Карен Янсельм
[1] Независимый конституционный орган – прим. ред.