Холод, снег, немцы, занявшие позицию на возвышенности – всё сошлось один к одному, чтобы сделать условия битвы для французских солдат невыносимыми. За десять дней боёв число погибших достигло 30 тысяч.
За последующие два месяца на этом участке фронта в районе Реймса и Лана погибнут 200 тысяч человек… Вместе с тем, до окопов доходят отголоски февральской революции в России, вызывая волну надежды и недовольства. Повстанческое движение набирает силу среди солдат, которым надоело быть «пушечным мясом». Оно охватило 150 военных частей. В Краоне солдаты отказываются возвращаться на плато, пока не кончится положенный им отдых. В сотне метров от плато, на деревенских улицах, где к ним присоединяются местные жители, они проводят демонстрации, поют «Интернационал» и строят ограждения, чтобы их товарищей вновь не отправили на бойню. В результате организованного на скорую руку суда четверо из них были расстреляны.
2 мая Нивель был отстранён от своих обязанностей, на посту его сменил Петен. Последний, столкнувшись с солдатским гневом и неповиновением, принимает жёсткие меры по восстановлению порядка и прибегает к страшным репрессиям. Устраивается показательный расстрел около 600 человек, среди которых были активисты, идейные лидеры и выбранные наугад солдаты. Остальных посадили в тюрьму или отправили на смертельные задания в самое пекло[1].
Именно в такой атмосфере набирает популярность «Песня о Краоне». Предположительно она была написана в 1915 году. В одной из её версий упоминаются сражения за форт Во в Вердене. В этой версии слова немного отличаются: «Когда притаился в укрытии, вот уж невесело сидеть в четырёх метрах от прусаков. В это время хлещет дождь, если высунешься – начнется бойня».
Из писем солдат, сохранённых Исторической службой архива Министерства обороны (SHD), известно несколько версий песни. У неё также были разные названия, среди прочих – «Песня о Лоретт» по названию плато в Артуа, рядом с Нотр-Дам-де-Лоретт, где прошли ожесточенные бои. Её автор или авторы неизвестны. Несмотря на расследование, проведённое высшим военным командованием, они остаются анонимными.
Происхождение музыки, напротив, хорошо известно: она позаимствована у популярного в то время вальса «Добрый вечер, любовь моя» (Bonsoir M’amour) Шарля Саблона (отца Жана Саблона) (заимствование уже известных мелодий – распространенная черта народной песни). Раймон Лефевр и Поль Вайан-Кутюрье, которые вместе с Анри Барбюссом были инициаторами Республиканской ассоциации ветеранов (ARAC), во многом способствовали её распространению. Именно они записали и опубликовали ту версию, которая известна нам сегодня.
«Профессионал или любитель, но тот, кто написал эти строки, бесспорно, был поэтом».
Как и многие известные народные песни, «Песнь о Краоне» отличает особая поэтичность, о чём могут свидетельствовать эти две строки: «Потихоньку, в сумраке, под проливным дождем Маленькие охотники идут на поиски своих могил».
Будь он профессионал или любитель, но тот, кто написал эти строки, бесспорно был поэтом. Интересно, что с появлением новых версий, песня постепенно менялась. Качество текста улучшалось, а содержание становилось более радикальным. В одной из последних версий звучат стенания солдат и их отчаяние. Например, в первом куплете: «Без барабана и без трубы Мы уходим наверх, опустив голову», или в припеве: «Здесь, в Краоне, на плато, нам суждено оставить свою шкуру, Потому что нас всех приговорили, нас всех принесли в жертву». Но песня не останавливается на чувстве обречённости, она переходит к обличению виновных. Названный враг – не иностранный солдат, разделяющий ту же участь в траншее напротив, но «все эти толстяки, что заправляют ярмаркой», эти «тыловые крысы», власть имущие: «Здесь полегли все товарищи, защищая добро этих господ». Наконец, финальный припев призывает к борьбе: «Но этому конец, ведь пехотинцы Все, как один, устроят забастовку».
В 1934 году в превосходной статье в журнале «Коммюн» Поль Вайан-Кутюрье пишет, что «Песня о Краоне» «выражает тот самый «окопный большевизм», который стоило только направить в правильное русло, чтобы он превратился в неудержимую силу»[2].
В статье упоминается Праздник антимилитаристской песни, который 12 июля 1934 года, в память о двадцатой годовщине объявления войны, хотели провести Ассоциация революционных писателей и художников (AEAR) и ARAC. Префектура запретила проведение мероприятия, но, несмотря на запрет, около тысячи людей собралось в Доме союза профсоюзов на улице Матюрен-Моро.
Долгое время «Песня о Краоне» оставалась практически запрещённой (точно так же долгое время не воздавалось должного правосудия расстрелянным в 1917 году). И даже сегодня она продолжает беспокоить многих. Так, 1 июля 2016 года Государственный секретарь по делам ветеранов выступил против того, чтобы эта песня звучала на церемонии, посвящённой столетию битвы при Сомме, чем навлек на себя резкую критику со стороны депутата-коммуниста Жан-Жака Канделье, который упрекнул его в чрезмерной цензуре и оскорблении памяти жертв.
Песню прослушать можно по ссылке https://www.youtube.com/watch?v=4NtvgutpKT8
[1] Об этих событиях см. книгу Поля Маркидеса «Принесённые в жертву в назидание другим» (Paul Markides, Sacrifies pour l’exemple, издательство le Temps des cerises). (2) Поль Вайан-Кутюрье, «Избранное» (Paul-Vaillant-Couturier, Choix de textes, Rene Ballet/Editions le Reveil des combattants, 1992).
[2] Поль Вайан-Кутюрье, «Избранное» (Paul-Vaillant-Couturier, Choix de textes, Rene Ballet/Editions le Reveil des combattants, 1992).