— Как было принято представленное сегодня на обсуждение в Национальной Ассамблее решение о вынесении вотума недоверия правительству, инициированное парламентскими группами партий ФН, ФКП и СП?
Андре Шасень: Мы приняли решение добиться признания наличия отклонения [правительства от принципов демократии], которое проявилось в «деле Беналла-Макрон», и исходить исключительно из имеющихся данных. Таким образом, мы оказались перед тем фактом, что исполнительная власть солгала ради собственной защиты, большинство депутатов Парламента отказались искать правду, а парламентская комиссия по расследованию была распущена. Тогда мы решили взять общую инициативу в свои руки и заставить правительство высказаться по поводу своей ответственности перед представителями народа. Каждая из трёх партийных групп проведёт собственный анализ данного вопроса и озвучит аргументы, заставившие их принять решение о вынесении вотума недоверия правительству.
— Положит ли это начало более устойчивому сближению [парламентских групп трёх партий]?
Андре Шасень: Мы не в первый раз работаем вместе. Например, мы уже подавали совместно несколько обращений в Конституционный совет. Невзирая на различия в оценках, которые у нас могут быть, мы находимся в центре совместной борьбы за вынесение вотума недоверия правительству. Нас объединяет признание наличия в политике правительства определённого отклонения, иллюстрацией чему стало «дело Беналла», включающее в себя вопрос о тайных советниках, о неофициальной группе лиц, действующей параллельно правительству, о предоставлении льгот в обход закона, о привилегиях, о системе безнаказанности и т.д. Это сближение [трёх партий] нацелено на то, чтобы противостоять отклонению правительства от демократии, и организуется вокруг вотума недоверия, имеющего прогрессивное содержание, которое было выработано с соблюдением особенностей каждой группы [представляющей свою партию]. Мы не ставим перед собой задачу придать этому общему вотуму иное значение.
— Что вы будете использовать в случае реализации вашего намерения?
Андре Шасень: В первую очередь, последствия на международной арене. Степень доверия к президентскому слову сильно пострадала. Имиджу Франции нанесён ущерб. То, что некоторые воспринимают как исключительно полицейское дело, на практике находит отголосок во внутреннем положении страны. Я настаиваю на том факте, что этот скандал является следствием сверхпрезидентского режима. Это не просто полицейское дело или отдельно взятое поведение одного человека. Это демонстрация того, что сверхконцентрация власти в руках избранного монарха подрывает принцип разделения властей. Уже не в первый раз в эпоху Пятой Республики происходит подобный тревожный уклон. Чрезмерная власть, сосредоточенная в руках всемогущего Президента, приводит к тому, что он предоставляет исключительные права своему доверенному лицу, каким для Марона стал Баналла. Эта чрезмерная власть приводит также к тому, что сам президент не считает себя обязанным отчитываться ни перед судом, ни перед народным представительством. Налицо очевидная связь [этого дела] с конституционной реформой. «Дело Беналла» рассматривается не для того, чтобы вернуться к вопросу о становлении сверхпрезидентской власти, и не для ослабления могущества президента Республики. Напротив, оно само усугубляет проблему. Это дело ещё сильнее заострит внимание на рисках [недемократических] уклонов Пятой Республики, поскольку оно ослабляет законодательную власть и усиливает власть Президента.
— Находясь под судебным следствием, Александр Баналла говорит о своей готовности свидетельствовать перед членами Парламента…
Андре Шассень: Судебное расследование ограничивает его возможность давать показания по фактам насилия, вменяемых ему в вину. Парламентская комиссия по расследованию не рассматривает эти факты, но изучает имеющее место в правительстве незаконное предоставление льгот, создание действующей параллельно полиции неофициальной группы лиц т.д. Он может давать показания только по вопросам, на связанны с фактом применения насилия. Целью комиссии по расследованию не являются сами действия Беналла. Речь идёт о том, чтобы определить, каким образом, в условиях осуществления власти и функционирования нашей демократии, мы могли прийти к тому, что возникнет подобное дело. Часть парламентского большинства думает, что этими разбирательствами завершатся обсуждения по «делу Беналла-Макрон». Я не разделяю их мнения, ведь обсуждения конституционной реформы, которые возобновятся после каникул, будут связаны с этим делом,поскольку оно является следствием процесса становления сверхпрезидентской власти.