Пятница, 15:56. Сильный дождь прекратился, но сильные порывы ветра ещё обрушиваются на набережную Уистреама. Солнце выглянуло из-за туч лишь ненадолго, но потом снова зарядил бесконечный дождь. На мокрых скалах у входа в порт подожжённые покрышки выбрасывают в небо последние клубы чёрного дыма. Его тут же уносит ветром. Люди молча собирают не пригодившиеся в деле бенгальские огни – сгоревшие валяются на асфальте – и сворачивают плакаты. Прицеп общества судовладельцев Yaka, стоящий поперёк дороги, заводит двигатель и освобождает проезд. Без лишнего шума десяток грузовиков, заблокированных в 500 метрах от дока, медленно выдвигаются к парому Brittany. Рыболовецкие суда, дежурившие у борта парома, чтобы не дать ему улизнуть, тоже снимаются с якорей и постепенно уходят в открытое море. Ровно в 16:00 блокада снята. Как и договаривались. «С нас хватит!»: жизнь нормандских рыбаков после Brexit
Предупредительный выстрел
«Мы установили для себя такие правила, их нужно придерживаться», – подчёркивает Аньес Мари, глядя через стекла очков в роговой оправе. Одетая в синий плащ и розовый шарф, она дружески похлопывает по плечу нескольких вернувшихся из Гранвиля матросов. Похоже, что завершением акции они недовольны. Но как и оговаривалось ранее, акция 26 ноября будет лишь своего рода предупредительным холостым выстрелом. В чью сторону? Тут нет единого мнения – кто говорит о Франции, кто о Великобритании, кто о Европе.
Но на берегу все сходятся в одном. Если ничего не поменяется, то следующий залп будет уже настоящим. Потому что, как эмоционально восклицает голубоглазая шестидесятилетняя Аньес Мари – «С нас хватит!»: «Нет и нет! Отменить соглашения, к которым так долго шли. А потом заявить, что в худшем случае нам выпишут чек за наши затопленные лодки. Это всё просто так не пройдет». Нормандские рыбаки считают, что их предали. Впрочем, как и их коллег из регионов Нор и Бретань. Они больше всего боятся оказаться пешками в дипломатических играх. Вотому как в результате рыболовецкие компании просто пустят ко дну.
Невыполнимые условия
А ведь дело, казалось, принимало нужный оборот. Два года длились переговоры с момента выхода Великобритании из Евросоюза. Наконец Лондон и Брюссель нашли компромисс в вопросе об эксплуатации прибрежных территориальных вод. В итоге правительство Бориса Джонсона согласилось разрешить французским рыбакам продолжать вылов в английской акватории. Но при выполнении ряда условий. Прежде всего, квоты на добычу будут постепенно сокращаться. А лицензии французских моряков будут продлеваться лишь в том случае, если будет доказано, что ловля велась тут и раньше. Конечно, не самые лучшие условия, но лучше чем ничего. Большинство рыбаков было готово мириться с новыми правилами. Однако год спустя их ждал неприятный сюрприз. Конфликт разразился как раз из-за подтверждающих документов.
«Сегодня британцы просят нас предоставлять электронные выписки за 2012-2016 годы. Но их может выдавать только система VMS», – объясняет владелец судна Филипп Калон. VMS, Vessel Monitoring System (Система мониторинга судов), – это цифровой регистратор, который постепенно вытеснил обычные документы на выход в море. «Проблема в том, – продолжает Филипп Калон, – что множество малогабаритных судов 12-15 метров длиной, ловивших омаров или гребешков у Англо-Нормандских островов Джерси и Гернси, не были тогда оснащены этой системой».
Небольшие суда длиной 20-25 метров способны работать в открытом море по несколько дней. VMS они использовали и до введения новых правил. Проблем не должно было возникнуть при условии, конечно, что судоводители предоставляли верные данные.
«Мы можем лишиться четверти нашего годового улова»
«Я продал «Европу» в 2018 году, – рассказывает Жером Виклен, – тогда это было самое новое из всех судов Порт-ан-Бессена». Вместо него судовладелец построил «Альянс». В 2019 году новое судно вышло в море тем же курсом, что и предыдущее судно. То есть к берегам Великобритании в 6-12-мильную зону. «Мы ходим туда за рыбой, которая плывёт по течению, – продолжает Жером Виклен, – А еще это подходящее место, чтобы укрыться от сильных порывов ветра». Теперь мужчина рискует лишиться этого права. Причина – невозможность перенести данные о передвижении «Европы» в навигационную систему нового судна. Сегодня «Альянс» был среди других рыбаков, блокировавших британский паром, не давая ему выйти в море. «Мы можем лишиться четверти нашего годового улова», – объясняет Жером Ваклен. В устье Сены таких больших и малых судов, чья деятельность частично под угрозой, около двадцати.
Сокращение французской акватории
Нормандские моряки в один голос утверждают, что французской акватории угрожает чрезмерно высокий трафик судов. «У берегов Гранвиля французская рыболовная зона очень узкая», – рассказывает Шарль, матрос с 12-метрового «Трафальгара». Это молодой человек с вытатуированным якорем на указательном пальце и обручальным кольцом на безымянном. Повернувшись спиной к ветру и накинув на фуражку капюшон, о продолжает: «Пройдя небольшую группу островов Шозе, вы оказываетесь всего в 1,5 милях от английских вод. Полтора часа при скорости в 9 узлов – и вы рискуете лишиться лицензии». «Большие и маленькие, мы все окажемся в этом узком пространстве». Перспектива роста конкуренции волнует не меньше и Вилфрида Робержа, хозяина «Вобана». «Эти запреты повлекут за собой изменения в перемещениях судов в Ла-Манше. Сюда придут мелкие суда с Севера, крупные будут ловить рыбу у берегов… Море большое, но пролива на всех не хватит. Очевидно, что ресурсов будет недостаточно».
В выигрыше окажутся нидерландские сейнеры, повторяют тут на все лады. Это мастодонты до сотни метров в длину уже бороздят Ла-Манш. По пути они заглатывают всё без разбора. «Их уже тут заходит шесть-восемь штук, – говорит Шарль. – Когда у вас есть капитал, проблем с лицензией никогда не возникает…»
Заявления министра морского хозяйства и ресурсов Анник Жирарден от 18 ноября тоже не обнадеживают. Во время заседания в Сен-Поль-де-Лионе она объявила, что французским судам будет оказана поддержка в размере 40-60 миллионов евро.
«Смотреть, как плачет хозяин корабля…»
«Моему судовладельцу скоро выходить на пенсию. Ему может быть интересно это предложение, – соглашается Шарль, – Но что станет с его сыном, которого он прочит в преемники?». «А что будет с нами?» – подхватывает 19-летний матрос с «Конфьянса» Эмиль. Это совсем небольшое судно, владелец которого недавно лишился лицензии: «Мы проводим в море по 12-13 часов ежедневно, на холоде, часто на четвереньках. Конечно, работа трудная. Но это наш выбор…» К тому же, когда один рыбак лишается работы, на суше остаются без работы четыре человека. Об этом часто напоминают здесь. «Что будет с семьями?» – спрашивает вслед за двумя матросами Аньес Мари.
«Бабуля», как её тут ласково называют. Она двадцать лет работала механиком – сначала на судне своего мужа, теперь трудится у молодого судовладельца. Поэтому разрушениями после подобных бурь её не удивишь. ««Провидение«, «Малыш«, «Ноик« – мы видели, как затапливали в 1990 годы маленькие судёнышки. И, клянусь вам, смотреть, как плачет хозяин корабля…», – женщина не заканчивает фразу. Но в этом нет особой необходимости.
Опубликовано 29/11/2021