LOGO Umanite

ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ

Откуда во Франции кризис научных исследований?

«Научные исследования во Франции убили». Таков был лейтмотив круглого стола, организованного газетой «Юмантие», по вопросу сегодняшнего положения в этой сфере. Французские исследователи получают на 45% меньше, чем их западноевропейские коллеги. При этом всё время учёных уходит на поиск финансирования и участия в конкурсах типа «расскажи о своём научном проекте за три минуты». В результате приоритет отдаётся краткосрочным программам. А о неудачах, которые могут случиться в научных исследованиях, даже нельзя помыслить.

На родине Луи Пастера научные исследования и те, кто ими занимаются, сворачиваются. Сектор плохо финансируется и недостаточно поддерживается государством. Необходимо срочно навёрстывать упущенное время и обеспечить свободу научной деятельности. Газета «Юманите» провела круглый стол по данному вопросу. В нём приняли участие профессор иммунологии, старший научный сотрудник Института Necker -INSERM/CNRS), член Академии наук Жан-Клод Вейль, профессор экономики университета Париж X – Нантер, научная сотрудница исследовательской лаборатории при EconomiX-CNRS Валери Миньон, а также философ, главный научный сотрудник Института истории и философии науки и техники (CNRS/Paris-I) Филипп Юнеман.    

Эпидемия коронавируса в очередной раз пролила свет на проблемы системы научных исследований во Франции и самих исследователей. Достаточно ли сейчас финансовых и человеческих ресурсов, чтобы вести исследовательскую деятельность во Франции?

Жан-Клод Вейль: По всей видимости, нет. Годовой бюджет на медицинские исследования учреждения, где я работаю, INSERM, составляет только 700 млн евро. И 65 % из неё идёт на зарплаты сотрудников. Для сравнения, программа предоставления льгот на исследовательскую работу (CIR) для предприятий обходится в 6 млрд евро в год. Насколько эффективна эта программа ещё не ясно. В Великобритании на медицинские исследования под эгидой MRC (Medical ­Research Council/Совет по медицинским исследованиям – прим. ред.) государство выделяет приблизительно 1 млрд евро. И такая же сумма поступает от благотворительного фонда Wellcome Trust.    

Валери Миньон: С 2014 г. доля расходов на R&D (научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР) – прим. ред.) в ВВП во Франции постоянно сокращается. К 2018 г. она снизилась до 2,2 %. Этот показатель не только гораздо ниже цели в 3 %, установленной Европейским союзом (ЕС) в рамках стратегии «Европа 2020». Он, вдобавок, отстаёт и от среднего уровня стран ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития). Среди стран ЕС Франция занимает по доле R&D седьмое место и на мировом уровне. Таким образом она сильно отстаёт от Южной Кореи, Израиля и Японии.

Финансирование научных исследований со стороны государства и бизнеса (очень) низкое. Отчасти поэтому Франция утратила прежние позиции в области науки на международной арене. Стоит отметить, что автономизация университетов привела к серьёзным финансовым трудностям для многих из них. Каждый год ректоры останавливают исследовательскую деятельность ряда университетов из-за отрицательных финансовых результатов в течение двух лет подряд. Чтобы не накапливать убытки, они вынуждены отказываться от некоторых проектов, приостанавливать набор сотрудников и сокращать бюджеты на научные исследования. В последние 15 лет сокращают преподавателей и научных сотрудников. Поэтому не хватает человеческих ресурсов. Следовательно, усугубляется сложная ситуация, вызванную недостаточным финансированием. В итоге динамика научных исследований во Франции замедляется.    

Филипп Юнеман: Для проведения исследований нужно время. А сегодня научные работники вынуждены срочно публиковаться. Ведь они конкурируют между собой, группами, университетами и, наконец, государствами. В этой конкурентной борьбе все оценки сводятся к количеству публикаций и индексу цитируемости. Между тем, фундаментальные научные исследования требуют некоторой свободы для изучения возможностей. При этом всегда есть риск неудачи. Также время необходимо и для того, чтобы своё решение вынесли коллеги. Ведь наука – это общественная, а не индивидуальная практика. Матричные РНК-вакцины от Covid-19 удалось разработать в течение всего лишь десяти месяцев только потому, что, в действительности, потенциал мРНК изучался на протяжении двадцати лет без прямой связи с коронавирусами.

Сегодня излишнее принуждение к конкуренции проявляется в бесконечной обязанности составлять исследовательские проекты, чтобы получить должность или обойти другие лаборатории в гонке за финансированием. Но это сводит научный поиск к исключительно технологическому поиску и развитию. Поэтому думать приходится только о конкретном этапе, узко целенаправленном и краткосрочном результате.

Вот уже пятнадцать лет как эта перемена обусловлена неолиберальным переходом от регулярного финансирования лабораторий к полностью эпизодическому финансированию отдельных исследований в соответствии с темами заранее выбранных проектов. К тому же есть практика так называемого «пожизненного контракта» (tenure track ) для «выдающихся учёных». Также недавно приняли закон LRP (закон о планировании научных исследований на период с 2021 по 2030 гг. – прим. ред.). Эти меры разрушают постоянный статус «преподаватель-исследователь» во Франции. А ведь именно он обеспечивал возможность проведения долгосрочного научного исследования с негарантированным результатом. На смену объединениям исследователей в лабораториях придут группы более или менее зависимых от работодателя научных сотрудников. Руководить ими будут «выдающихся учёные», «главные исследователей» (principal investigators), курирующие гигантские проекты. А сами научные сотрудники станут «менеджерами в сфере науки». Они будут постоянно заниматься поиском новых проектов, чтобы сохранить свои рабочие места.

Наблюдения и моделирование показывают, что при таком подходе наука утрачивает исследовательский потенциал. Поскольку в ней, как при допинге в спорте, стремительно размножаются порочные практики (фальсификации данных и плагиат). Разумеется, это отрицательно сказывается на достоверности полученных результатов. Из-за своей недальновидной политики в этой сфере у Франции нет средств для проведения качественных фундаментальных научных исследований. Иными словами, нет хоть какой-то альтернативы суперпроекту R&D. Подачка учёным (в соответствии с законом LPR) в этой ситуации ничего не изменит.        

Почему сейчас так трудно стать научным сотрудником и эффективно вести исследовательскую работу?

Валери Миньон: За последние десять лет количество вакантных мест для конкурсного набора преподавателей-исследователей постоянно снижается. Поэтому доступ к этой сфере затруднён. К тому же на научных сотрудников свалили много административных обязанностей, отнимающих значительную часть времени. Вдобавок нагрузки на работе постоянно растут. В результате меньше времени остаётся на исследовательскую деятельность. Также снижение регулярного финансирования, выделяемого лабораториям, вынуждает их развивать финансирование проектов на конкурсной основе, чтобы получить кредиты, необходимые для их нормального функционирования. Между тем, для составления масштабной и последовательной исследовательской программы для участия в проектных конкурсах требуется немало времени. А вероятность победы во Франции очень низкая. Так в 2018 г. только 16 %  проектов, финансируемых Национальным агентством научных исследований, смогли добиться успеха. Время, которое тратится на поиск финансирования, является тем временем, которое не достаётся самим научным исследованиям.       

Филипп Юнеман: Принуждение к конкуренции затрудняет научному сотруднику начало карьеры. Он должен быстро сделать публикации, метаться от проекта к проекту в соответствии с темой своих научных исследований. А это не всегда связано между собой. В любом неолиберальном обществе приспособляемость и способность адаптироваться становятся достоинством. А научная честность уступает место обучению коммуникации или селф-брендингу  (self-branding – создание личного бренда) и даже конкурсу MT180 («Моя диссертация за 180 секунд»: в этом конкурсе каждый докторант должен в течение трёх минут убедительно изложить суть своего исследовательского проекта – прим. ред.).

В результате молодые учёные видят, как их научные идеалы разрушаются на практике. Это проявляется в низкой оплате. А также в том, что до 35 лет они должны быть готовы к постоянным переездам по всему миру без особой надежды найти себе стабильную работу по специальности. А если они наконец её всё-таки находят, то им приходится довольствоваться низкими доходами. Вдобавок их энергия уходит на поиск финансирования проектов вместо того, чтобы заниматься научной деятельностью.          

Жан-Клод Вейль: Стать научным сотрудником действительно трудно. И в этом нет ничего удивительного. Отбор осуществляется на конкурсной основе. А пройти по конкурсу очень сложно. Ведь претенденты должны опубликовать ряд серьёзных статей в международных научных журналах. Работа в науке требует огромной самоотверженности. Поэтому успешно заниматься научными исследованиями могут только самые мотивированные люди. Речь не идёт об «избранных», как раз напротив. Дело в том, что самые крупные учёные часто приходят в науку путями, скажем так, необычными. Но как только известного учёного берут на работу, то делают всё, чтобы облегчить ему деятельность и предоставить финансовые средства для реализации его идей. Поэтому наши молодые учёные тратят слишком много времени на выполнение административных задач и поиск денег.   

Как улучшить условия работы научных сотрудников и результаты исследовательской деятельности во Франции? 

Жан-Клод Вейль: Очень большой вопрос. Франция обрекла своё серое вещество на нищету. В итоге мы наблюдаем удручающую картину не только в культурном, но и в экономическом плане. Нужно ли напоминать, что научный сотрудник, которого берут на работу в CNRS или INSERM в 35 лет, и который уже после получения степени бакалавра учился в течение 15 лет, получает около 2 000 евро в месяц? А его заработная плата на протяжении всей карьеры в среднем будет на 45 % ниже, чем в 35 самых крупных странах ОЭСР. Как после этого удивляться тому, что учебные аудитории на наших химических, физических, математических и биологических факультетах стремительно пустеют? А это значит, что будет всё меньше научных открытий, патентов, промышленных разработок и зарубежных внедрений.

Что нужно делать? Обеспечить настоящую финансовую автономию университетам. Они должны иметь возможность формировать научные коллективы. Поэтому нужно хорошо оплачивать их труд и выделять им средства в зависимости от их результатов. Причём помимо грантов от французских и европейских фондов.

Также нужно давать молодым креативным исследователям возможность реализации смелых идей путём заключения с ними временных контрактов – скажем, на пять лет. В Германии почти нет пожизненных должностей. Давайте последуем этому примеру. Это обеспечит гораздо большую гибкость. Ведь бывает, что исследователь отлично занимается наукой в течение определённого времени. Но не всю свою жизнь. Научных сотрудников приравняли к государственным служащим с благим намерением создать им благоприятные условия для работы. Однако, как неоднократно говорили лауреаты Нобелевской премии Франсуа Жакоб и Пьер-Жиль де Жен, «научные исследования во Франции убили».

Наконец, самое главное: нужно вернуть фундаментальным научным исследованиям всеобщее признание. В течение длительного времени они не имели какого-либо практического применения. Только в медицинской биологии они послужили основой для самых крупных открытий, стоимость которых часто оценивалась в сотнях миллиардов.         

Филипп Юнеман: Прежде всего необходимо сократить долю научных исследований в рамках проектной деятельности и увеличить регулярное финансирование. А значит, ограничить конкуренцию, основанную на количестве научных публикаций, делать ставку на качество. Например, при прохождении конкурса или повышении статуса анализировать содержание опубликованных статей претендентов, а не подсчитывать их индекс цитирования. Эти требования содержатся в декларации DORA. С ней согласны все: и CNRS, и университеты. Но только теоретически. Поскольку всеобщая конкуренция навязывает свои правила. Нужно покончить с диктатурой библиометрии и коммуникативной логики как «ответа на социальные вызовы». Ведь всё вышеперечисленное толкает науку в плен к промышленникам и частным инвесторам. Давайте вернёмся в университетские «башни из слоновой кости».

Валери Миньон: Нужно увеличить долю государства в научных исследованиях в рамках финансирования проектов и лабораторий. Так лаборатории смогут получать необходимые средства для разработки стратегий в области масштабных научных исследований. А также поддерживать рискованные проекты. В общем, позволять Франции занимать первые места на международном уровне. Совместные научные исследования с партнёрами должны поддерживаться путём создания благоприятных условий для партнёрских соглашений между государственными структурами. А также между государственными и частными организациями. К тому же, с учётом того, что работа научных сотрудников является малопривлекательной из-за низких доходов и отсутствия карьерных перспектив, следует пересмотреть отношение к исследовательским специальностям и обеспечить время для исследовательской деятельности. Эти меры должны сопровождаться улучшением условий работы и освобождением научных сотрудников от обязанности выполнения административных задач.

Помимо прочего, нужно признать, что исследовательская деятельность предполагает длительное время и требует долгосрочных инвестиций. Причём они не всегда сразу же окупаются и приносят прибыль. Пересмотр отношения к исследовательским специальностям и предоставление научным сотрудникам возможности в полной мере заниматься своим делом – вот обязательные пункты для привлечения людей в эту сферу. Также это необходимо для положительной динамики научных исследований во Франции и успешной конкуренции на международном уровне.

Опубликовано 12/11/2021

На ту же тему

Образование как элемент мягкой силы

Во времена конфликтов наука и культура часто становятся жертвами манипуляции общественным мнением, осуществляемым враждующими сторонами. Поэтому любые инициативы, направленные на поддержку этих сфер деятельности, переходят за культурные и научные рамки, приобретая гуманитарное значение в самом широком смысле.

Читать полностью »

Манипулятивные алгоритмы интернета

В книге «Agora toxica» («Токсичная Агора») специалист по стратегиям дезинформации Стефани Лами показывает, как «негражданское общество» усиливает политическое влияние в сети, чтобы ослабить демократию и ограничить свободу. Автор призывает к изучению экономической модели общественных медиа и указывает на алгоритмы установления контактов – «сердце реактора». Интервью со Стефани Лами.

Читать полностью »

Посягательство правых на образование

Готовится ряд мер по исключению из школьных учебников критического инструментария. Цель этой кампании националистов заключается в том, чтобы помешать образованию просвещённых граждан. Во всём мире люди должны забыть о социальной борьбе за равенство.

Читать полностью »