Каждому президенту – свой «New Deal» («Новый курс»)! «Масштабный инвестиционный план» претендует на то, чтобы обеспечить Франции светлое технологическое будущее. Теперь любой глава государства чувствует себя обязанным разработать такую программу, если хочет оставить след в истории. Ранее Николя Саркози предлагал «национальный займ», в рамках которого планировалось потратить 35 млрд евро. Затем последовал «десятилетний план инвестиций» Франсуа Олланда. Он был рассчитан на развитие новых технологий (цифровизация, энергетический переход и т. д.). Предлагали свои проекты и их предшественники – от Франсуа Миттерана до Валери Жискар д’Эстена. Теперь настала очередь отметиться и Эммануэлю Макрону. Однако за благими намерениями явно есть срытая цель. Дело в том, что приближаются президентские выборы. Видимо, этот инвестиционный план послужит основой для его будущей экономической программы в кампании 2022 года.
Что же предполагает инвестиционный план «Франция-2030»? Речь идёт о том, чтобы поддержать отрасли с высокой добавленной стоимостью, способные, по мнению его разработчиков, реализовать надежды так называемого «зелёного роста». В частности, это электрические батареи, полупроводники, водород, космическое производство, цифровизация и т. д. Амбиции простираются вплоть до создания условий для появления «завтрашних чемпионов». «Кто станет французским Илоном Маском?» – вопрошает министр из правительства Макрона в газете Le Journal du dimanche. Возможна ли реиндустриализация национальной экономики с помощью изобретения французских Tesla? Правда, вопрос пока остаётся открытым.
Мнение гражданского общества проигнорировали
Известно, что стоимость плана составляет от 30 до 50 млрд евро. Они должны быть потрачены в течение пяти лет. Но профсоюзы и неправительственные организации опасаются, что новые меры будут применяться по-старому. Дело в том, что в последнее время подобные программы, главным образом, реализовывались по следующей схеме. Государство давало деньги предприятиям. А взамен не требовало ни условий, ни гарантий того, что эти деньги послужат для решения неотложных индустриальных и климатических задач.
В связи с этим у некоторых представителей гражданского общества возникло впечатление, что их проигнорировали. «Неправительственным организациям не давали возможности участвовать в обсуждениях, – отметила Альма Дюфур, представляющая ассоциацию Amis de la Terre («Друзья Земли»). – Тогда как по другим вопросам нашим мнением интересуются. Несмотря на то, оно никогда не бывает решающим. Елисейский дворец даёт понять, что он намерен сам контролировать выполнение этого плана, без участия гражданского общества».
Опасения профсоюзных активистов разделяют и экономисты
Профсоюзам также хотелось бы иметь право на выражение своего мнения. А именно, настаивать на необходимости ответных обязательств ос стороны бизнеса.
«О нас даже не вспомнили, – уверяет председатель объединения менеджеров CFE-CGC в секторе металлургии Габриэль Артеро. – Мы рады, что план восстановления промышленности появился. Но нам нужно знать, как будет происходить его реализация. Если миллиарды за счёт налогоплательщиков отдадут предприятиям, а те будут тратить их по своему собственному усмотрению, то мы возражаем». Дело в том, что все помнят о предшествующем плане инвестиций, объявленном Эммануэлем Макроном.
Опасения профсоюзных активистов разделяют и экономисты. Эксперт в области промышленности из CEPII (Французский исследовательский центр мировой экономики) Тома Гржебин полагает, что если сама сумма выглядит «внушительно», то дьявол кроется в деталях. Этот очередной план рискует вскоре превратиться в «запудривание мозгов». Он не будет похож на «настоящее планирование, включающее эффективные решения вроде тех, которые принимались до 1970-х годов». Скорее всего, государственные средства распыляться по многочисленным секторам. Тома Гржебин предупреждает, что в этом случае мультипликативный эффект может быть «основательно ослаблен», а план оказаться «неэффективным». Экономист приводит пример с предоставлением льгот на исследовательскую работу (CIR). Тогда эта программа представлялась манной небесной. Тогда ежегодно предоставлялось 6 млрд евро. Иными словами, сумма вполне соответствовала плану «Франция-2030». Расходы по этому плану в среднем должны составлять от трёх до пяти млрд евро в год в течение приблизительно десяти лет. Это эквивалентно 0,1 % внутреннего валового продукта (ВВП) Франции.
Деиндустриализация как следствие погони за прибылью
Вдобавок нет никаких гарантий того, что получил финансирование на исследовательские проекты, французские международные компании решат вернуть в страну производство. «Французские предприятия больше всего развивались за счёт иностранных инвестиций», – объясняет Тома Гржебин. Так, например, согласно докладу Национальной ассамблеи, производство легковых автомобилей компаниями Renault и PSA в самой Франции «в период с 1997 года по 2016 снизилось на 30 %». «В то время как мировое производство этих автомобилей этими же двумя компаниями подскочило более чем на 60 %». Это ставит вопрос об управлении этими компаниями.
Дело в том, что деиндустриализация Франции обусловлена «целым комплексом причин». Так говорит Мирей Брюйер из ассоциации Les Économistes atterrés («Приземлённые экономисты»). «Одних инвестиций для реиндустриализации страны недостаточно». По её мнению, реиндустриализация за счёт успешного осуществления энергетического перехода требует пересмотра способов производства. А сегодня они определяются только одним параметром – увеличением продуктивности. Фактически такое опережение событий оказывает крайне негативное экологическое и социальное воздействие. Экономист приводит пример со стиральными машинами. Сейчас они считаются очень сложными бытовыми устройствами, которые принято теперь называть «умной техникой». Но их можно было бы разрабатывать по-другому, чтобы легко ремонтировать, полностью перерабатывать, проще конструировать и, в конечном счёте, производить во Франции.
Инновации не обеспечат промышленное развитие
Выступление Эммануэля Макрона сложно назвать «технологическим здравомыслием». По словам главы государства, французская реиндустриализация «пройдёт в некоторых сферах, в первую очередь, через стартапы». Действительно, стартапы ускорили производство вакцин. Но, по мнению Тома Гржебина, они не могут заменить фундаментальные исследования. Точно так же, как и онлайн-платформы типа Amazon не заменят собой промышленность. Они, как объясняет Мирей Брюйер, дополняют способ производства, доводя до верхних границ цепочки добавленной стоимости через логистические платформы. Так что внушать представления о том, что стартапы создадут новый «золотой век» промышленности – это «демагогия чистой воды».
Экологическая сторона плана Макрона аналогична. План «Франция-2030» предусматривает ориентирование на перспективные сектора, связанные с производством водорода или электричества. В принципе, нормально. Но остаётся ещё осуществить эти благие намерения на практике.
«Пока у нас создаётся впечатление, что Эммануэль Макрон хочет провести план R&D (Research and Development – научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы). Иными словами, стимулировать во Франции конкуренцию в области экологического перехода, – отмечает Альма Дюфур из ассоциации Amis de la Terre. – Проблема в том, что в области экологического перехода мы не очень продвинулись. Франция тратит 15 млрд евро в год, чтобы перейти к низкоуглеродной экономике. Дело в том, что на это требуется около 40 млрд. На водород денег выделяется больше, чем на развитие железнодорожного транспорта или энергетическую модернизацию. А ведь эти отрасли жизненно важны для экологической программы. Вдобавок, чтобы отремонтировать нужные 500 000 жилищ в год (а не 150 000 как сейчас), потребовалось бы 25 млрд евро. То есть почти вся сумма, предназначенная на реализацию плана «Франция-2030!».
Придётся ли покончить с обществом потребления?
По сути, идея Макрона отражает наивное убеждение в том, что технологии обеспечат выживание человечества. В чём сомневается консультант по вопросам автомобильной промышленности во французской некоммерческой организации The Shift Project Жак Порталье. «Поддержка инновационных предприятий не гарантирует того, что выделяемые средства положительно повлияют на декарбонизацию нашей экономики. К тому же, нужно убедиться в том, что экономическая деятельность этих предприятий соответствует данной цели. Ну и, наконец, настоящий вопрос, который мы задаём в нашем докладе по технологиям, заключается в следующем. Есть ли уверенность, что технологии решат все экологические проблемы, а мы при этом сможем пользоваться всеми материальными благами, как и прежде? Или, напротив, нам придётся умерить потребительские аппетиты?».
Опубликовано 12/10/2021