Евросоюз любит решать тайно важнейшие вопросы, а потом демократически навязывает свои решения миллионам людей. Так происходит в деле приватизации французской энергетической сферы. Тем же способом были заключены договорённости по заказу вакцин от Covid-19. Недавно были обнародованы контракты компаний производителей вакцин с Евросоюзом.
Внезапная новость о том, что контракты с производителями вакцин выложены в открытый доступ, вызвала всеобщее ликование. Вскоре оно сменилось недоумением. Во-первых, тексты договоров представлены в урезанном виде. Во-вторых, сразу возник вопрос, кто конкретно соглашался на такие невыгодные для ЕС условия.
Чьи контракты можно прочитать?
Мы побеседовали с экспертом Европейского агентства лекарственных средств (AEM), эксперта в области политики закупки лекарств. Он говорит, что за время работы видел множество не продуманных, сырых проектов. Но с таким сталкивается впервые. «Чем больше я читаю эти контракты Европейской комиссии с компаниями фарминдустрии, тем больше я понимаю, насколько выгодные условия им предоставили», — говорит он. Также становится понятно, что вырезанные части текста показывают это в ещё большей мере. Скорее всего, вычеркнуты были статьи, касающиеся приватизации доходов и обобществления убытков.
В течение многих месяцев компании отказывались обнародовать эту информацию, ссылаясь на коммерческую тайну. Потом евродепутатам разрешили ознакомиться с укороченной версии этих контрактов. Просматривать из можно было в специальной комнате под наблюдением. Копировать. Делать записи запрещалось. В конце концов за последние недели властям Евросоюза удалось добиться от фармацевтических групп разрешения на официальное обнародование некоторых контрактов. Пока из восьми контрактов предварительных закупок вакцин, подписанных ЕС с транснациональными компаниями, официально доступны публике три: СureVac, AstraZeneca, Sanofi-GSK. Также Брюссель обещает в скором времени представить четвёртый, заключённый с американской группой Johnson & Johnson. Однако Moderna и Pfizer-BioNTech, производители двух основных и самых дорогих, по сравнению с другими, вакцин, доступных на рынке, по-прежнему отказываются обнародовать любую информацию их договорённостей с ЕС.
На каких условиях ЕС получит вакцины?
Из доступных публике трёх контрактах были изъяты все пассажи, касающиеся защиты монополии фирм Big Pharma. Речь идёт об информации по стоимости сырья, стоимости самой вакцины, организации цепочки производства, процесса доставки. Например, в контракте с CureVac скрыли информацию о процессе изготовления, в котором должно быть задействовано много посредников. А это, ни много, ни мало, три страницы текста. Из контрактов с Sanofi и GSK становится понятно, что Евросоюз обязуется инвестировать в увеличение производства имеющихся вакцин. Сумма инвестиций не называется. Также предусмотрены меры в случае остановки проекта, но какие именно – тоже тайна. Возможно, это мы поймём на деле ввиду серьёзной задержки с поставкой вакцин. В Контракте с AstraZeneca не только стоимость сыворотки, но и условия её распределения покрыты тайной. Мы видим, насколько важен этот пункт. Ведь с января вакцина этой компании поставляется преимущественно в Великобританию, а не в страны Евросоюза. В тексте контракта производитель обязуется сделать «всё от неё зависящее», чтобы поставить в страны ЕС. Весьма сомнительная формулировка. К тому же, по информации агентства Reuters, англо- шведская компания не хочет разорять британских поставщиков. Она собирается поставлять в богатые страны обещанную вакцину со складов своего индийского производителя, Serum institute of India. Верх цинизма, ведь это учреждение должно было заниматься распределением вакцины по южным странам.
Зато ясно следующее. Нежелательные последствия, связанные с защитой интеллектуальной собственности, трансфером в европейские страны, а также с побочными эффектами от вакцинации, согласно контрактам, должны прикрываться Брюсселем. Исследователи оксфордского университета, разработавшие вакцину, прежде всего хотят, чтобы она была доступной по всему миру. Они заявили об этом ещё до выступления Билла Гейтса. Тем временем в договоре с AstraZeneca Европейский союз признаёт эту компанию «единственным правообладателем интеллектуальной собственности на разработку, производство и распределении» своего продукта. Тот же пункт имеется в договорах с CureVac и Sanofi-GSK. Лобби из Vaccines Europe также продавило пункт о том, что ЕС будет предоставлять юридическую защиту компаниям в случае побочных эффектов от вакцинации. Ведь «производители берут на себя повышенные риски».
Во всех обнародованных контрактах Брюссель берет на себя все расходы. «Еврокомиссия и все государства-члены ЕС осознают, что использование продукта происходит в условиях эпидемии. Именно этим обуславливается его важность. Следовательно, управление всем процессом, связанным с продуктом, осуществляется за счёт каждого государства-члена ЕС», — такая фраза имеется, например, в договоре с CureVac. В Контракте с AstraZeneca написано ещё интереснее. Государства ЕС компенсируют все возможные потери, происходящие «на этапе распределения, использования, клинических испытаний продукта, упаковки, выписывания рецептов и других сопутствующих процессов». «Мы подозревали, что условия для производители вакцины были выгодные. Но даже не могли себе представить, насколько», — говорит активист организации «Врачи без границ», ответственный за компанию по обеспечению доступности лекарств.
Кто принимал решения?
Итак, многое покрыто тайной, информация раскрывается очень медленно. И в этой общей атмосфере полумрака у Комиссии возникают проблемы. После того, как был свет на условия некоторых контрактов, Европарламент всё больше задаётся вопросом: как могла Комиссия согласиться на подобные условия. Участники переговоров по подписанию контрактов неизвестны. Но один из фигурантов, которого ЕС подключил к обсуждению, — это Ричард Бергстрём. Он является бывшим главой главного фармацевтического лобби Европы: Европейской федерации фармацевтической промышленности и ассоциаций (Efpia). По мнению газеты l’Humanité, Бергстрём присутствовал на всех этапах переговоров. В журналах официальных встреч еврокомиссаров и членов их кабинетов, проходивших с самого начала пандемии, то есть, с весны 2020 года, его представители 34 раза встречались в Брюсселе с руководителями на самом высоком уровне: 15 раз с комиссаром по здравоохранению Стеллой Кириакидес, и 8 раз с еврокомиссаром по внутреннему рынку Тьерри Бретоном.
Неправительственная организация Обсерватория корпоративный Европы (CEO), наблюдающая за конфликтами интересов, считает, что тут замешано частные выгодополучатели. Она призвала обеспечить через соответствующие механизмы прозрачность решений Евросоюза. В частности, она требует опубликовать протоколы переговоров между комиссией и фармацевтическими компаниями. В январе этого года им удалось убедить европейского омбудсмена Эмили О’Рейли, в функции которые входят в наблюдении за учреждениями Евросоюза, начать расследование по вопросам отсутствия прозрачности при заключении контрактов с производителями вакцин.
Комиссия должна была ответить на её запрос в конце прошлой недели. Но, как сказали представители омбудсмена, время упущено. «Прозрачность переговоров могла бы обеспечить осуществление парламентского контроля и обсуждение лучших условий, — считают в CEO. — Можно было также заранее заметить слабые позиции ЕС, ещё когда можно было что-нибудь исправить. Прозрачность могла бы улучшить положение Евросоюза перед представителями Big Pharma, а также заручиться общественной поддержкой. А люди, несомненно, поддержали бы намерение убедить фармацевтические компании в том, что вакцина должна стать народным достоянием. А также что за щедрую государственную поддержку нужно отдавать что-то взамен».
Опубликовано 18/02/2021