Крупная несанкционированная акция в поддержку Навального прошла в России в субботу 23 января. Подобными мобилизационными возможностями в стране не могут пока похвастаться не только левые силы, но даже провластные активисты, обладающие несравнимо большими ресурсами. Но, несмотря на понятную и эффективную агитацию, конкретные требования протестующих остаются непонятными. Кто и зачем вышел в субботу на улицы российских городов?
Демонстрации протеста, прокатившиеся по России 23 января, стали крупнейшими за долгие годы, и по численности, и особенно по географическому охвату. Участие в них приняли десятки (по данным организаторов – сотни) тысяч человек.
Самая масштабная акция традиционно состоялась в Москве. Фонд борьбы с коррупцией (ФБК), призвавший людей выходить на улицы, говорит о пятидесяти тысячах участников. Эта цифра представляется завышенной, однако и данные МВД (4000) также не выдерживают критики. Скорее стоит говорить о не менее чем 15-20 тысячах человек.
Поводом к выступлениям стал арест вернувшегося в страну оппозиционера Алексея Навального и совпавший с ним выход подготовленного Навальным фильма «Дворец для Путина. История самой большой взятки». Фильм изобличает коррупцию утопающей в богатстве российской элиты и всего за 5 дней набрал более 80 млн просмотров на YouTube, стал главной сенсацией последнего времени.
Собравшиеся в центре Москвы скандировали «Свободу Навальному!» и «Путин – вор!»; некоторые принесли с собой позолоченные туалетные ёршики – намёк на неуместную роскошь принадлежащего, по утверждению Навального, Путину дворца и его убранства. Проезжавшие автомобили громко сигналили в знак поддержки.
Акции не были согласованы властями и сопровождались столкновениями с полицией и массовыми задержаниями. ОМОН неоднократно пускал в ход дубинки, некоторые из протестующих отвечали ему снежками, а порою даже и кулаками. Правозащитники сообщают, что только задержания прошли более чем в ста населённых пунктах. Общее число задержанных составили около 3,5 тысяч человек, из них более 1300 в Москве.
Главным требованием протестующих было освобождение Навального, который в глазах многих олицетворяет оппозицию путинскому режиму. Однако причины значительно глубже. Долгое время копившееся недовольство в условиях экономического кризиса и усиливающегося недовольства части населения бессменным правлением Владимира Путина в лице Навального обрело свой голос и представительство. Смелая критика, звучащая из его уст в регулярно выпускаемых фильмах-разоблачениях, а также образ мученика, гонимого властями за правду, вплоть до неоднократных попыток отравления, когда лишь счастливая случайность раз за разом спасала правдоруба от верной смерти, сделали Навального главным оппозиционным политиком России.
Простые и наглядные формы участия в протесте, доводимые до сторонников посредством соцсетей, способствуют вовлечению многих прежде далёких от политики людей. В первую очередь это относится к молодёжи больших городов, которая всю свою сознательную жизнь провела при Путине, жаждет перемен и свободна от травмы девяностых, свойственной для старшего поколения. Тогда последовавший за развалом СССР экономический и социальный кризис воспринимался населением как катастрофа; большинство с облегчением восприняло относительную стабилизацию нулевых и до сих опасается возврата к хаосу «лихих девяностых». События на Украине, когда победа прозападного переворота в 2014 году привела к новому витку обнищания, гражданской войне и экономической разрухе, лишь подкрепили эти опасения.
Вместе с тем всё в том же 2014 году полтора десятилетия роста реальных доходов населения сменились спадом. В результате пандемии и мирового кризиса этот спад усугубился и ускорился. Это также сказалось на снижении поддержки Путина, особенно в сочетании с такими антисоциальными мерами, как пенсионная реформа 2018 года, на пять лет повысившая пенсионный возраст.
Главный аргумент властей в идеологической борьбе с оппозицией – обвинения в работе в интересах геополитических противников, в первую очередь, США.
Широкая информационная и дипломатическая поддержка, оказанная протестам и Навальному лично со стороны западных медиа и правительств, а также опальных олигархов ельцинской эпохи, воспринималась многими как доказательство правоты этой версии и в свою очередь использовалась российскими властями для того, чтобы подчеркнуть чуждость этих выступлений интересам России.
Антирейтинг Навального в стране всё ещё значительно выше его рейтинга, однако его сторонники гораздо более активны и мобилизованы по сравнению со сторонниками режима, традиционно избегающего массовых мобилизаций, даже самых лоялистских.
Ключевая особенность субботних протестов – широкое участие в них регионов. Если в Москве и Санкт-Петербурге протестная активность традиционно высока, и сопоставимые по численности несанкционированные акции проходили ещё полтора года назад (а санкционированные собирали людей в разы больше), то за пределами столиц столь массовые демонстрации не случались уже долгие десятилетия. И если раньше госпропаганда могла противопоставлять якобы лояльный «глубинный народ» москвичам, которые просто «бесятся с жиру в своих норковых шубах», то теперь, похоже, этой возможности у неё более не осталось.
Понимая это, властные ресурсы решили разыграть другую карту: дети! Гамельнский крысолов манипулирует неокрепшим сознанием подростков, провоцирует на преступления, чтобы ценою их поломанных судеб проторить себе дорогу к власти и – смотри выше – в интересах Запада ввергнуть страну в пучину кровавого хаоса «как на Украине».
Масштабная, но непродуманная кампания по предупреждению выхода молодёжи на улицы принесла скорее обратный эффект. Те, кто не узнал об акциях из оппозиционных телеграм-каналов, узнал о них от учителей и преподавателей, чьи пропавшие нафталином нравоучения мотивировали сделать всё наоборот.
Впрочем, «бунт неразумной школоты» оказался не более чем мифом. Конечно, молодёжь традиционно активно участвует в протестах, однако подавляющее большинство участников в Москве составили люди в возрасте от 18 до 45 лет, из них самая многочисленная возрастная группа – 25-35 лет.
На текущем этапе требования носят не столько социально-экономический, сколько узко-политический характер: в первую очередь, освобождение политзаключённых и уход Путина в отставку. Либеральная оппозиция, господствующая в этом протесте, стремится сплотить как можно более широкие слои населения вокруг негативной программы и пока не решается открыто выдвигать лозунги широкой приватизации, а рабочее и коммунистическое движение в стране всё ещё слабо и разрозненно.
В беседах многие признавались, что лично Навальный им безразличен, но они устали от несменяемости власти на фоне снижения уровня жизни. Однако вопрос о кардинальных изменениях социально-экономического базиса страны в массе пока не ставится; скорее речь идёт о прозрачных правилах игры для всех и смене коррумпированной и безликой элиты на честную и яркую.
В среде средних городских слоёв и молодёжи обществе возник мощный запрос на перемены и более человечное лицо власти. Однако эти слои ещё так и не обрели собственного голоса и способности самостоятельно формулировать собственную повестку – скорее они склонны принять одну из предложенных. С этим же связан и своеобразный «культ личности» Навального, во многом симметричный путинскому: единоличный лидер выступает от имени своих сторонников, от которых требуется лишь безусловная поддержка – лоялистско-пассивная в случае власти и протестно-активная в случае оппозиции. Процесс принятия решений в обоих случаях непрозрачен и является привилегией узкого круга избранных.
Широкие слои рабочего класса так и остаются в стороне от политической борьбы, относясь к выступлениям под руководством либеральной оппозиции с небезосновательным подозрением.
Изменится ли такое положение вещей по мере развития ситуации; сможет ли народ обрести подлинную субъектность – покажет ближайшее будущее. Пока можно с уверенностью констатировать одно: Россия вступает в эпоху нового политического пробуждения. Мир меняется, и то, насколько нам устроит результат, зависит от нашей способности понять, что главным действующим лицом истории являемся мы сами – мужчины и женщины, творящие свою судьбу в имеющихся обстоятельствах.