Отправится ли Саркози в тюрьму? Приговор бывшему президенту Франции по «делу Бисмута» будет оглашён 1 марта. Прокурор требует для него и двух его подельников, обвиняемых в коррупционном сговоре, по четыре года заключения, из них два – реального отбытия срока.
Началось всё с обвинений в незаконном финансировании избирательной кампании Саркози, тогда ещё кандидата в президенты, со стороны лидера ливийской Джамахирии Муаммара Каддафи и владелицы компании L’Oréal,одной из богатейших женщин мира Лилиан Беттанкур. Обвинение заключило, что встревоженный ходом расследования, Саркози через своего адвоката, Тьерри Эрзога, вышел на связь с членом Кассационного суда Жильбера Азибера.
Азибер сливал Эрзогу информацию, а тот передавал её Саркози, причём президент Республики держал связь через левую симку, зарегистрированную на имя Поля Бисмута, друга Эрзога.
В награду Азиберу было обещано место в Государственном Совете княжества Монако, ассоциированного с Францией микрогосударства, чьё правительство формируется по представлению французского президента.
Сам Саркози утверждает, что его стал жертвой клеветы, а Азиберу он хотел помочь просто как другу друга.
Пикантность ситуации заключается в том, что Саркози в итоге так и не стал представлять кандидатуру Азибера монакскому князю Альберту. Впрочем, Азибер мог и сам предположить, стоит ли верить человеку, который в благодарность за помощь от Каддафи первым нанёс авиаудар по Ливии.
Во вторник 8 декабря обвинение не стало щадить бывшего президента Республики и двух других подсудимых, виновных, по данным прокурора, в заключении «коррупционного сговора».
Четыре года тюремного заключения, из них два с реальным отбыванием срока для Николя Саркози, Тьерри Эрзога и Жильбера Азибера. Такого наказания потребовала прокуратура на процессе по «делу Бисмута» во вторник. На следующий день после заслушивания показаний бывшего президента представитель Национальной финансовой прокуратуры Франции произнес обвинительную речь, сулящую подсудимым тяжёлые последствия. Обвинение, представленное Жан-Люком Блашон и вице-прокурором Селин Гийе, в течение трёх часов доказывало, что трое подсудимых являются участниками «коррупционного сговора».
Прежде всего, после детального анализа счетов трёх главных действующих лиц процесса, а также записей некоторых разговоров, «становится очевидным, что контакты между Николя Саркози и Тьерри Эрзогом всегда происходили непосредственно до или сразу после контактов адвоката с Жильбером Азибером». Так, посредством подробных доказательств, сторона обвинения заверила суд в том, что когда (в рамках другого процесса) в Кассационный суд попали рабочие записи Саркози, Жильбер Азибер, занимавший должность генерального адвоката кассационного суда, в самом деле предоставлял Тьерри Эрзогу информацию, составляющую профессиональную тайну (мнения советников и докладчика, даты судебных совещаний), которую сам Эрзог, в свою очередь, передавал президенту через его «секретный» телефонный номер, зарегистрированный на имя Поля Бисмута.
По словам обвинения, эта сим-карта была заведена, «чтобы разговоры не попали в руки судебных органов», что вполне соответствовало «острой необходимости скрыть коррупционную деятельность». Несколько записей разговоров, зачитанных в зале суда, могут, по-видимому, считаться доказательством мнения прокуратуры: например, адресованная Эрзогу реплика Николя Саркози: «Ответь по своему официальному телефону, чтобы казалось, будто мы поговорили…»
Для эффективного разоблачения этого «коррупционного сговора» оставалось доказать, что было и вознаграждение за «содействие»: предполагаемое ходатайство бывшего президента Республики перед монакскими политическими лицами с целью получить для Жильбера Азибера место в Государственном совете Монако. Накануне Николя Саркози не отрицал, что сначала хотел предложить кандидатуру Азибера, но намеревался сделать это ни в коем случае не в качестве какого-либо вознаграждения: «Я сделал это для моего друга Тьерри Эрзога. Поскольку он очень добросердечен и его всегда обманывают, я согласился. Я просто собирался оказать услугу близкому человеку, который, в свою очередь, хотел помочь другу», — заявил он.
Тем временем, Жильбер Азибер на протяжении всего процесса утверждал, что не претендовал на это место. «Данное утверждение находится в противоречии с многочисленными материалами по делу», — заявила вице-прокурор Селин Гийе. Затем она зачитала суду несколько расшифровок телефонных разговоров с линии Бисмута, и все они звучали как минимум убедительно: Тьерри Эрзог неоднократно настаивал, чтобы его клиент, Николя Саркози, обратился к властям Монако по просьбе Жильбера Азибера, и бывший президент Республики неоднократно с ним соглашался, упоминая о неких будущих встречах с князем Альбером и государственным министром. «Эти расшифровки разговоров – неопровержимые доказательства. Они показывают, что возможная поддержка президента должна была стать вознаграждением Жильбера Азибера за его пособничество в деле Беттанкур», — установила Селин Гийе. И неважно, что Николя Саркози в итоге отказался от этой идеи: «Состоялась встреча с князем или нет – это ничего не меняет. Разве что лишний раз доказывает, что обещание о вознаграждении было дано в то время, когда Жильбер Азибер информировал Тьерри Эрзога, и Николя Саркози знал о происходящем» , — говорит прокурор Жан-Люк Блашон. По мнению прокуратуры, не может быть никаких сомнений в том, что трое подсудимых виновны в коррупции и торговле влиянием. В эту среду в ответ обвинению выступит защита, а завершение процесса запланировано на четверг.
Опубликовано 09/12/2020