Сахар – продукт, во многом предопределивший облик современного капитализма.
Человек, видимо, биологически тянется к сладкому, но на протяжении веков оно было малодоступно для большей части населения. В древности зубы богатых были в худшем состоянии, чем у бедняков, а сами богачи были толще. Сегодня же всё наоборот.
Ситуация начала меняться с удешевлением сахара на мировых рынках. А для того, чтобы он подешевел, потребовалась массовая работорговля – для того, чтобы заменить истреблённых непосильным трудом, болезнями и прямым насилием представителей коренных народов Америки рабами из Африки. За рабов расплачивались товарами, произведёнными на европейских мануфактурах, в том числе из американского сырья. Этот треугольник стал основой могущества Европы, оборотной стороной которого стало опустошение и обескровливание Африки и Америки.
О значении сахара в нашей жизни вчера и сегодня мы беседовали с автором книги «История сахара — история мира» историком Джеймсом Уолвином.
(Пользуясь случаем, хотим так же порекомендовать замечательную книгу Эдуардо Галеано «Вскрытые вены Латинской Америки», имеющуюся в свободном доступе на русском языке и раскрывающую истоки и последствия трёхсторонней торговли между Европой, Африкой и Америкой, предопределившей облик современного мира).
В своей работе «История сахара — история мира» историк Джеймс Уолвин рассуждает об истоках капитализма, прослеживая долгий путь продукта, который составляет сегодня одну из основ нашего рациона – сахара.
В конце XVII века сахар приобрёл популярность среди кулинаров на Западе, потому что не только придавал пище приятный вкус, но и стал «недорогим» продуктом. Джеймс Уолвин рассказывает о том, как распространение сахара сопутствовало развитию перерабатывающей промышленности и стало возможным с экономической точки зрения благодаря торговле чёрными невольниками, рабовладению, а затем и колонизации. История сахара – одна из ярчайших иллюстраций первых шагов капитализма, основанных на трёхсторонней торговле, а также современных задач бизнеса, социальной сферы и пищевой промышленности.
Жером Скальски: Сегодня сахар – самый заурядный продукт. В своей книге вы пишете, что его доминирование в нашем рационе – совсем недавнее явление, за которым стоит не очень-то аппетитная «тайная история». Не переоцениваете ли вы его значимость?
Джейм Уолвин: Сахар стал важнейшим элементом нашего рациона. Похоже, что человеческому существу изначально присуща физиологическая тяга к сладкому. Нам нравятся сладкие вкусы и неприятны кислые. Достаточно понаблюдать, например, за грудными детьми. Они охотно лакомятся сладкими продуктами и отталкивают кислую еду. Однако на протяжении многих веков этот природный инстинкт не получал удовлетворения, так как доступность сахара была ограничена. Всё изменилось с началом производства тростникового сахара. Первые шаги в этом направлении предприняли земледельцы Средиземноморья, но наибольшее развитие оно получило на плантациях Америки: сначала в Бразилии, а потом в Карибском бассейне. Постепенно объёмы сахара, производимого рабами, увеличивались, так что в 1650 году он существенно подешевел и занял своё место на столе жителей западных стран, которые начали использовать его при приготовлении пищи и напитков. К 1800 году сладкие блюда и напитки полюбились на Западе. Но поворотным моментом этой истории стала середина XIX века, когда получили широкое распространение продукты и напитки промышленного производства. Возможности предприятий пищевой индустрии позволили добавлять сахар в самые различные виды продуктов и напитков, а также продавать его по невысокой цене сотням миллионов человек. Таким образом, то, что раньше было просто вкусом, сладостью, благодаря современным средствам производства превратилось в огромную отрасль мировой промышленности. Обычно принято критиковать роль американских производителей пищевых продуктов, в первую очередь газированных напитков. Как только обнаружилось, что сахар вреден для здоровья, были созданы новые химические подсластители. А позднее современная реклама начала предлагать эти вещества самым уязвимым категориям потребителей, в первую очередь молодёжи.
Ж.С.: Как получилось, что сахар вошёл в массовое употребление во всём мире, каковы санитарные последствия этой перемены?
Д.У.: Частично я уже ответил на ваш вопрос. На мой взгляд, первопричиной повсеместного распространения пристрастия к сладкому послужило активное употребление напитков, таких как кофе, чай, какао, которые изначально имеют горький вкус. Там, откуда они родом, то есть в Китае, Африке и Америке, их не смешивали с сахаром, а принимали в пищу как горькие продукты. С развитием рабовладения всё изменилось. Сахар упал в цене и превратился в повседневный продукт на столе трудящихся. У него есть одно преимущество, важное для тех, кто работает: он насыщает организм энергией. Для людей, вся жизнь которых была наполнена тяжёлым физическим трудом, сахар стал источником энергии. Таким образом, сладкие блюда и напитки давали им не только удовольствие, но и физическую силу, а основой всего этого служил труд рабов в Америке. В Старом и Новом Свете быстро полюбили сладкие напитки: кофе пришёлся по вкусу жителям Европы и Северной Америки, а чай занял важное место на столе британцев. Сахар, который продолжал дешеветь, одновременно стал одним из важных кулинарных ингредиентов.
Проблемы медицинского характера, связанные с употреблением сахара, прежде всего коснулись зубов. У тех, кто ел много сахара, зубы быстро портились, что можно наблюдать и сегодня на примере британских бедняков. Археологические раскопки показали, что в древности, когда сахар могли позволить себе только самые богатые члены общества, именно у них были плохие зубы. Зубы бедняков были в лучшем состоянии. Но в XIX веке всё изменилось. Широкое распространение продуктов и напитков промышленного производства, как и включение в их состав сахара, привело к тому, что проблемы с зубами стали настоящим бичом городской бедноты. После 1945 года основной проблемой, связанной с употреблением сахара, стало ожирение. Это было обусловлено массовым употреблением продуктов с высоким содержанием сахара и других подсластителей. Достаточно оглянуться вокруг: повсюду мы встречаем людей с избыточным весом. Раньше ожирение ассоциировалось с излишествами и богатством. Теперь же тучные люди нередко относятся к числу малообеспеченных. Это явление ярко выражено в США. Ожирение очень быстро превратилось в общемировую проблему. И хотя сахар не единственный его источник, общепризнано, что он представляет собой один из ведущих факторов появления этого заболевания.
Ж.С.: «Такова цена сахара, который едите вы, европейцы!» – восклицает искалеченный и изнурённый чёрный невольник из Суринама в повести Вольтера «Кандид», ещё в 1759 году заклеймившего рабство и работорговлю. О какой «цене» он говорит?
Д.У.: В данном случае речь идёт о моральной цене продукта. Запад утолил свою тягу к сладкому за счёт порабощения африканских народов. Мы наслаждаемся сладкими блюдами и напитками, за которые заплачено гнусной ценой рабства. Образуется замкнутый круг. Сахар подешевел за счёт того, что его можно было производить с небольшими затратами, за счёт труда невольников. Таким образом, Запад стал потреблять недорогой товар, моральной платой за который было рабство.
Ж.С.: В своей книге вы пишете о том, что на определённом этапе развитие сахарной промышленности, в соответствии с законами диалектики, превратилось в структурообразующий фактор функционирования и интенсификации трёхсторонней торговли.
Д.У.: Трёхсторонняя торговля – это процесс. Корабли выходили из европейских и американских портов, имея на борту товары, подходящие для обмена на рабов в странах Африки. Огромное количество текстильных изделий индийского производства, металлические предметы, главным образом огнестрельное оружие, вино и крепкий алкоголь, – всё могло стать предметом обмена на невольников. Корабли отправлялись тремя путями. Они шли из Европы в Африку, нагруженные товарами для обмена. Потом отправлялись с Чёрного континента в Америку, увозя на своём борту африканцев. Затем они возвращались в Европу, загрузив трюмы сахаром, ромом, рисом, табаком и т. п. Таким образом, работорговля с Африкой заложила основу для создания в Европе целой отрасли промышленности, которая производила товары, предназначенные для обмена на африканских невольников. И вот горькая ирония исторической судьбы — работорговля, то есть спрос на рабов из Африки, становилась причиной напряжённости, конфликтов и войн на Чёрном континенте, так что из-за потребности в невольниках обширные регионы Африки стали заложниками дестабилизации, погрузились в пучину столкновений. Ещё один парадокс состоит в том, что ром и табак, производимые рабами, отправлялись в Африку, где обменивались на новые партии невольников. Рабство стало самообеспечивающей системой.
Ж.С.: Нельзя не обратить внимание на грустную иронию этой истории: Запад обрёл богатство и обеспеченность благодаря работорговле, западные финансовые системы процветали за счёт рабства и обнищания Африки, нанесения этому континенту ущерба, от которого он долго не мог оправиться. Можно ли говорить о судьбе Африки в долгосрочной перспективе, не принимая во внимание такие факторы как рабство и работорговля?
Д.У.: В последние месяцы тема работорговли приобрела особое звучание в публичном пространстве, главным образом в США. А между тем плоды африканского рабства окружают нас на протяжении нескольких веков. Посмотрите на прекрасные здания в Бордо, Нанте, Бристоле и Лондоне. Португальцам, французам и британцам было очень легко не замечать рабства с его беспощадной жестокостью, ведь оно было так далеко, в Америке. Однако именно европейцы переправляли выходцев из Африки через Атлантический океан. Запад принимал модель эксплуатации, которой он подвергал африканцев не только для того, чтобы обогатиться, но и для того, чтобы удовлетворить свою тягу к новым продуктам, производимым рабами. Этот факт, несомненно, относящийся к сфере высокой политики, необходимо иметь в виду для понимания истории такого явления, как рабство. Ведь рабство – это не какая-то далёкая от нас реальность, существующая лишь в Америке или Африке, но и важнейший феномен для Европы. Порой я говорю, что рабство такая же часть жизни Британии, как чашка сладкого чая, и такая же сторона французской действительности, как чашка кофе с сахаром.
Ж.С.: Вы объясняете читателям, что сахар не только сыграл важную роль в накоплении капитала в странах Европы и Америки, но и оказал влияние на империалистическую политику капиталистических государства Запада. Не могли бы вы проиллюстрировать свои слова примерами?
Д.У.: Рабовладение наложило отпечаток на отношения Европы с Северной и Южной Америкой, который был заметен с момента прихода в Новый Свет первых колонизаторов до середины или конца XIX века. Во-первых, коренные народы вымерли или численность их существенно сократилась. Их место заняли африканцы, что стало следствием эксплуатации Чёрного континента. Стоит напомнить, что до 1820-х годов в Америку переселилось намного больше африканцев, чем европейцев. На обширных просторах Нового Света африканец чувствовал себя настоящим колонизатором-первопроходцем. Не следует забывать и о том, что продукты, производимые рабами, изменили вкусы и власть на Западе. Сахар стал первым из них, а вскоре европейцы узнали, что такое табак, оценили достоинства хлопка и кофе. Основой текстильной революции XIX века в Европе послужили поставки хлопка с плантаций, которые обрабатывали невольники на юге США. Американский и французский кофе поступал с плантаций в Бразилии, где также трудились рабы, а сахар до середины XIX века доставляли с Кубы, где его также производили рабы. За всем этим стоял труд африканских невольников.
Ж.С.: Вы пишете о том, что современная монополистическая система пищевой промышленности и появление в ней индустриальных гигантов также стали возможными благодаря сахару. Как же теперь «развернуть корабль в обратную сторону»?
Д.У.: Крупные производители пищевых продуктов пускают в ход все имеющиеся в их распоряжении средства, чтобы расширить и активизировать потребление своей продукции. Конечно, они используют рекламу, но порой действуют и менее безобидными способами, преимущественно в бедных странах, правительства которых не в силах противостоять их коммерческому натиску. Как же изменить эту тенденцию? При помощи пошлин на сахар, а главное, путём просвещения потребителей и тщательного законодательного контроля за работой пищевой промышленности.
Опубликовано в воскресном номере за 15 – 21 октября 2020 года