Давид Дюфрень – автор шокирующего документального фильма «Страна, которая хорошо себя ведёт». Фильм основан на видео, снятых на смартфоны и посвящён теме свободы слова и полицейского насилия.
О жизненном пути автора, который столкнул его в итоге с этой темой, о том, как строятся взаимоотношения общества и полиции, как его части и в то же время – внешней подавляющей силы, – о демократизации кинодокументалистики и о роли новых технологий в меняющемся мире Давид Дюфрень рассказал нашему корреспонденту в своём интервью.
Основываясь на видео, снятых на смартфоны и выложенных в соцсетях, журналист Давид Дюфрень призывает граждан и все стороны конфликта обсудить легитимность применения насилия государством. 30 сентября в кинотеатрах начинается показ шокирующего документального фильма «Страна, которая хорошо себя ведёт».
Бывший журналист газеты Libération Давид Дюфрень стал известным благодаря своему каналу в Твиттере #AlloPlaceBeauvau, в эфире которого он выступает против полицейского насилия, предоставляя слово специалистам и протагонистам, жертвам и представителям профсоюзов полицейских, а также публикуя фото и видео со сценами насилия.
Микаэль Мелинар: В какой мере ваш фильм уделяет внимание важности слова?
Давид Дюфрень: Фильм содержит шокирующие кадры, но их назначение как раз и состоит в том, чтобы противостоять полицейскому насилию. Именно поэтому в начале фильма мы показали фрагмент выступления Макрона со словами: «Не называйте действия полицейских насилием или репрессиями – такого не происходит в правовом государстве». Фильм родился именно в тот момент. Неосознанно или осознанно, но первое лицо государства говорит не только о том, чтобы такие кадры не показывали, но и о том, что об одних темах можно говорить, а о других – нет. Нужно противостоять полицейскому насилию. Я по-настоящему верю в силу диалога, а, следовательно, и в силу слова.
М.М.: Почему вы решили освещать различные точки зрения?
Д.Д.: Своими знаниями я также обязан работе других людей. Фильм в первую очередь отдаёт дань уважения тем, кто снимает видео. Если бы не они, то о многом мы просто не знали бы. Невозможно мыслить вертикально. В конце 1980-х годов мной заинтересовалась полиция. Я делал любительские журнальчики, но спецслужбы думали, что они были прикрытием для ячейки анархистов. С тех пор я интересуюсь полицией. С хештегом #AlloPlaceBeauvau в Твиттере количество моих подписчиков выросло. Это был способ привлечь внимание публики, чтобы начать дискуссию. Моя книга «Последнее предупреждение» – это моё личное видение полицейского насилия. «Страна, которая хорошо себя ведёт» – это в известной мере третий (и последний) этаж. Фильм даёт возможность высказаться самым разным людям, которые представляют почти все слои общества. И у каждого из них есть свой уникальный опыт. Речь идёт о пожилых и очень молодых людях, живущих как в неблагополучных пригородах, так и в престижных кварталах, о полицейских и адвокатах, социологах и историках, арабах и белых… Кого только нет в фильме, и всё потому, что моя идея как раз и заключалась в том, чтобы провести коллективный анализ.
М.М.: Как сделать фильм на основе видео, снятых на камеру телефона?
Д.Д.: Это было придумано ещё до меня, и любые сравнения здесь совершенно неуместны. Я имею в виду Брайана де Пальма и его фильм «Без цензуры» («Redacted») 2008 года. Он хорошо понял, что с появлением YouTube война будет выглядеть по-другому хотя бы потому, что американские солдаты могли снимать друг друга и снимать войну в Ираке. Этот фильм произвёл на меня сильное впечатление. Я хочу сделать то же самое. В сущности, видео, снятые любителями или полупрофессионалами, могут иметь огромную документальную и историческую ценность.
В ленте «Страна, которая хорошо себя ведёт» присутствуют некоторые сцены, безукоризненные с кинематографической точки зрения. Практически это только планы-эпизоды. Тот ужасный момент, когда Жером Родригес лишается глаза, в кинематографическом отношении идеален. Его сотовый телефон падает в момент ранения, и в кадр, снятый с низкой точки, случайно попадает «Гений свободы» Июльской колонны на площади Бастилии, в то время как сам Жером уже лежит на земле. В эстетическом смысле этот эпизод уже представляет ценность. Но он говорит о многом и в историческом отношении. Поэтому ни в коем случае не нужно от него отказываться.
Интересным кино может быть только тогда, когда оно соответствует своей эпохе. Ну а сегодня эпоха – это в том числе и телефон в руках. Когда по телевидению показывают кадры из социальных сетей, то они подаются в тенденциозном свете и искажённом виде, слева и справа размывается фон. На самом деле, нужно принять эти кадры. Вертикальный план может выглядеть замечательно и на большом экране. А если фон слева и справа будет чёрным, то в изображении будет больше смысла.
М.М.: То есть, кино – ваш основной источник вдохновения…
Д.Д.: Мы используем эти кадры с целью их анализа. Ведь даже специальный докладчик ООН Мишель Форст говорит нам, что лично для него использование сотового телефона в работе стало настоящей революцией. Мы же тоже все понимаем, что этот феномен массовый. Профсоюзы полиции хорошо это поняли. Некоторые из них бьются изо всех сил и лоббируют принятие решений, вовлекая в это депутатов, которые предлагают законы о запрете на видео- и фотосъёмку полицейских и на размещение таких кадров в социальных сетях. За полгода подобные законы предлагали уже два раза. Судя по всему, их будут предлагать и дальше.
М.М.: В какой мере ваш фильм представляет собой альтернативу культуре «хайпа»?
Д.Д.: В некотором смысле фильм занимает позицию, противоположную каналу в Твиттере #AlloPlaceBeauvau, которая заключается исключительно в фактической подаче материала и его описании. К сожалению, в социальных сетях дискуссия очень быстро скатывается в перебранку. Я всегда отказывался приходить в эфир информационных программ телевидения именно потому, что они являются более или менее приличным вариантом того же «хайпа». Право голоса там имеют люди в галстуках, освещённые телепрожекторами и с микрофоном в руках, но в действительности то, что они делают, так же отвратительно, как и поведение анонимного тролля в Твиттере.
Некоторые французы обнаружили, что полиция действует грубо. Сегодня эта тема является предметом дискуссий. Но те, кто стал жертвой полицейского произвола тридцать или сорок лет тому назад, знают, что нынешняя грубость формировалась десятилетиями. Это непрерывный процесс. Можно зайти немного дальше и затронуть философский аспект. У слов «полиция», «политика» и «полис» (в значении «город») общее происхождение. Фильм лежит в совершенно другой плоскости и не имеет ничего общего ни с телевидением, ни с приторными роликами на YouTube с музыкой и замедлениями. Отсутствие наигранности делает восприятие кадров очень болезненным.
М.М.: В одном из эпизодов можно увидеть поразительный обмен репликами между журналистом Тахой Буафом и состоящим в профсоюзе полицейским Бенуа Барре. Этот обмен убедительно свидетельствует о желании диалога…
Д.Д.: К конструктивному диалогу готовы все заинтересованные стороны. Но в некоторых листовках профсоюзов полиции Таху Буафа сравнивают с бешеным псом. Поэтому такая дискуссия позволила бы избежать перегибов. В то же время каждая сторона очень конкретно излагает только собственную точку зрения. Один последовательно защищает своих коллег, независимо от того, что они делают. Другой разоблачает произвол полицейских. Нужно быть терпимее друг к другу. И это возможно. Они могут общаться между собой, объяснять логику своих поступков и свои взгляды. Мне кажется, что после просмотра фильма у зрителей появляется аргументационная база.
М.М.: Как вы нашли очевидцев для вашего фильма?
Д.Д.: Некоторых очевидцев я встретил во время манифестаций «жёлтых жилетов», других знаю лично. Например, я очень давно знаком с генералом Кавалье. Я познакомился с ним в то время, когда был молодым журналистом в газете Libération, а он — молодым капитаном жандармерии на Корсике во время громкого дела о намеренном поджоге жандармами пляжного ресторана «У Франсиса». Жандармы получили от префектуры распоряжение поджечь более или менее законно работающий ресторан. Жандармерия повиновалась. За исключением одного парня – капитана Кавалье. Я посвятил ему в Libération статью под названием «Капитан, который сказал “нет”». С тех пор мы не встречались. Когда я позвонил ему двадцать пять лет спустя, разумеется, я уже знал, что он возглавлял центр подготовки мобильной жандармерии в Сент- Астье, департамент Дордонь. Кому как не ему быть экспертом-свидетелем… Он вспомнил меня и сразу же сказал: «Я долгое время хранил вырезку с вашей статьёй».
Я знаком с Патрисом Рибейро из полицейского профсоюза «Синергия» уже пятнадцать лет… У меня с ним далеко не самые лучшие отношения. Но на момент съёмки фильма всё было хорошо. Ну а потом представители его профсоюза начали в довольно грубой форме общаться со мной в Твиттере. Впрочем, ничего нового. К сказанному следует добавить, что вопрос о профсоюзах полиции, которые сегодня становятся политической силой, как ни странно, вызывает общественный интерес. Когда один полицейский профсоюз требует, чтобы парижскому региону отказали в государственной помощи из-за фильма, в то время как другие профсоюзы призывают к бойкоту Омара Си потому что тот плохо отзывался о полиции, то это не профсоюзное движение, а с его видимость. Полицейские профсоюзы хотят иметь право решать, какие фильмы могут финансироваться государством или показываться в кинотеатрах. Всем известно, чем это заканчивается.
М.М.: Почему фильм начинается с цитаты Макса Вебера «Государство претендует на монополию легитимного насилия»?
Д.Д.: Силы правопорядка всё чаще и чаще приводили эту цитату в качестве ответа, когда им задавали вопросы о полицейском насилии. Но её значение было искажено. В июле министр внутренних дел заявил без всяких обиняков: «Право на насилие принадлежит полиции». Он сокращает и искажает высказывание Макса Вебера, придавая ему противоположный смысл. С позиций социологии это высказывание обладает провокационной яркостью, но в то же время оно является примером банализацию. Оно позволяет переиначивать понятия. Что такое государство? Что такое монополия? Что такое легитимное насилие? Здесь ключевое слово «претендует». Журналистам вашей газеты известно значение слова «претендовать»: вести переговоры и сражаться, так как ничего не даётся и даже не приобретается без борьбы. Эта короткая цитата на протяжении всего фильма служит интеллектуальным лейтмотивом фильма.
М.М.: Зачем эти кадры, некоторые из которых уже известны (даже слишком известны) зрителям, нужно было демонстрировать на широком экране?
Д.Д.: Решать вам. Что же касается меня, то я думаю, что на большом экране эти кадры обретают своё настоящее значение. Они больше нас. В наших телефонах они совсем маленькие. В Фейсбуке мы долго не задерживаемся на фотографиях и видео и быстро переходим от одних к другим. Ставим лайки, иногда делимся с другими пользователями, но в основном ограничиваемся просмотром ленты новостей. На большом экране видеоряд практически останавливается, что производит совершенно другой эффект. На предпоказах такой приём производил более сильное впечатление, чем я предполагал. В ходе видеомонтажа эти кадры впечатлили и меня. Они эмоционально заряжены, так как я знал тех, кто был в кадре, как жизнь изменилась для того или иного человека, и с какими трудностями приходилось сталкиваться этим людям. Некоторые вызывали у меня слёзы, но я не представлял себе, что в кинозале люди будут испытывать такие же эмоции.
М.М.: Как ваш фильм освещает рождающееся международное движение против полицейского насилия во всём мире?
Д.Д.: Искусство может начинаться с совсем простых и незначительных вещей, а затем приобретать всеобщий характер. В фильме говориться меньше о «жёлтых жилетах» и Триумфальной арке, чем о свободе и роли государства. Именно поэтому фильм был отобран для участия в Нью-Йоркском кинофестивале на фоне бурных дебатов в связи о полицейском насилии. В фильме рассматриваются различные вопросы, например, роль полиции в демократии. Мы показали только одного политика – Макрона. Но речь идёт не о Макроне, а о первом лице в иерархии власти. Возможно, американцы увидят в нём Трампа.
М.М.: Хотя Каннский кинофестиваль так и не состоялся, но насколько важна для вас поддержка «Двухнедельника режиссёров»?
Д.Д.: Это необыкновенное достижение для тех людей, которые снимали видео на свои смартфоны. «Двухнедельник режиссёров», независимая секция Каннского кинофестиваля, появившаяся после событий мая 1968 года, тем самым признаёт, что можно снимать фильмы на основе этих видео. Это признание новшества и активной гражданской позиции. Ну а мне остаётся только добавить, что очень приятно осознавать, что фильм не оставляет равнодушными к происходящему и привлекает своей формой. Об этом мечтает каждый режиссёр.
Опубликовано 24/09/2020