«Вертолётные деньги» для бизнеса раздаются так поспешно, что получить их может практически любой желающий – при наличии статуса компании. Поток субсидий на поддержку занятости так велик, что ими массово пользуются мошенники.
Французское правительство физически не успевает проверять заявки на получение субсидий. Проверки задним числом выявили сотни случаев мошенничества на миллиарды евро – и это только верхушка айсберга.
По одним данным, доля мошеннических операций составляет 7-8% от общего числа субсидий. Однако по данным профсоюзов, 25-30% работников продолжали трудиться в обычном режиме, однако числились на частичной занятости.
Осознавая неспособность помешать масштабным нецелевым использованием государственных дотаций недобросовестными и фиктивными компаниями, проверяющие органы Министерства труда бьют тревогу и просят ужесточить предварительный контроль.
«Борьба с мошенничеством по поводу финансируемой государством частичной занятости должна стать приоритетным направлением нашей работы в 2020 году», – заявил в конце августа министр государственных счетов Оливье Дюссо на страницах газеты Figaro. В первых числах сентября министр труда Элизабет Борн продолжила его мысль, сообщив, что подведомственные ей инстанции уже провели 45 000 проверок на предприятиях. С конца марта они регулярно напоминали о санкциях, которым рискуют подвергнуться нарушители: до двух лет тюремного заключения и штраф 30 000 евро в дополнение к необходимости вернуть полученные суммы. В самом деле, это немаловажная задача для казны: в проекте поправок к бюджету правительство исходило из того, что государство и Национальный союз по занятости в промышленности и торговле (Unédic) в 2020 году получат таким образом 31 миллиард евро. Однако на местах сотрудники, которые должны организовывать и контролировать возмещение предприятиям расходов, связанных с частичной занятостью, жалуются на неспособность своей службы предотвращать мошеннические операции.
В понедельник, 7 сентября, одна из сотрудниц регионального отделения службы по поддержке предприятий, контролю и борьбе с незаконной занятостью (Uracti) в регионе Иль-де-Франс, доведённая до отчаяния, разразилась письмом на четырёх страницах в адрес своего начальства с подробным описание лазеек в действующих правилах. В результате эти лазейки превращают механизм, предназначенный для недопущения массовых увольнений, в трубу для перекачивания субсидий, в том числе и в карманы самых настоящих жуликов. В этом документе открыто изложены все недостатки системы. «Вот уже две недели я не могу спокойно спать, две недели меня переполняет невыразимое отвращение к политическому решению, которое, как я уже вижу, чревато тяжёлыми последствиями для бюджета нашей страны», – так начинает своё письмо сотрудница.
Она утверждает, что, не жалея сил, ведёт работу по выявлению мошенников, и с сожалением отмечает, что вынуждена прилагать нечеловеческие усилия для выполнения своих обязанностей, в частности, из-за того, что региональные Управления по работе предприятий, конкуренции, потреблению, труду и занятости (Direccte) не запрашивают необходимые документы при подаче заявок на выплату компенсаций работодателям. «Для того, чтобы получить деньги, достаточно указать Siret (код Национального института статистики, который присваивается предприятиям в Системе обозначения компаний – прим. ред.), несколько придуманных имён и номер банковского счёта», – отмечает она.
В условиях огромного количества заявок от предприятий, поступающих с марта по сей день (в апреле на частичную занятость были переведены около 8,8 миллиона работников), и с учётом данного правительством обещания рассматривать каждый такой документ в течение 48 часов, нецелевое расходование бюджетных средств может быть выявлено только постфактум. «Министерство не в состоянии по-настоящему бороться с мошенниками. С одной стороны, потому, что для осуществления намерения ведомства провести 50 000 проверок к 31 августа 2020 на работу было принято в качестве подкрепления на полгода всего 300 сотрудников (большинство из них в конце декабря должны будут уйти). С другой стороны, потому, что на протяжении всех этих месяцев у нас есть и другие функции, выполнять которые мы также обязаны. Мы не можем посвящать всё время только вопросу частичной занятости, – поясняет другая сотрудница, которая занимается рассмотрением заявок на частичную занятость. – Несколько штатных инспекторов по труду, которые временно были привлечены к выполнению этой работы, вернулись на свои места в отдел общего контроля», – продолжает она.
Говоря о практически полном отсутствии предварительного контроля, сотрудница, обратившаяся с письмом к руководству, сообщает, что предприятие может предоставить несуществующий номер Siret или код, которым обозначена компания, не имеющая сотрудников, и, тем не менее, деньги поступают на его банковский счёт. «Некоторые указывают Siret компании Alstom для предприятия с двумя работниками и не соответствующий ему номер банковского счёта, и им всё равно перечисляют деньги», – возмущается один из сотрудников Uracti. Автор письма приводит и другие абсурдные факты: например, одна компания была исключена из реестра ещё в прошлом году, но исправно получает компенсацию, другой приходят деньги за период, предшествующий дате её создания, и т. п.
Для выполнения этой кропотливой работы специалисты Министерства труда не всегда имеют необходимые средства и возможности. В частности, автор обращения пишет, что инспекторам не предоставляют декларацию о взносах во внебюджетные фонды (DSN), составляемую на основе платёжных ведомостей предприятий, которая даёт представление о численности работников и позволяет проверить, соответствуют ли эти данные сумме уплачиваемых социальных взносов. «За этой информацией мы вынуждены обращаться в Urssaf, но им и без нас есть чем заняться, а потому ответа порой приходится ждать целую неделю», – говорит вышеупомянутый специалист Uracti. «У нас есть доступ только к реестру Cirso, в котором перечислены декларации, предшествующие приёму на работу за последние три года. Информации об увольнениях за другие периоды мы не имеем, за ней нужно обращаться в Urssaf», — добавляет он.
Эти административные тонкости могут показаться анекдотичными, однако порой они чреваты серьёзными последствиями. «Мошенники прекрасно изучили все официальные механизмы и грамотно этим пользуются», – поясняет специалист по борьбе с нелегальной занятостью. В частности, малейшее промедление нередко даёт им возможность перевести средства на другой банковский счёт, в том числе за границу. «И в этом случае непонятно, как вернуть деньги, если не привлекать спецслужбы DGSE».
Впрочем, по его словам, даже те мошенники, которые не выводили свои капиталы за рубеж, могли чувствовать себя в безопасности. «Когда мы передаём информацию в отдел частичной занятости, ничего не делается. Они не приступают или неохотно приступают к взысканию ранее уплаченных сумм. Более того, иногда ещё и продолжают выплачивать мошенникам компенсации», – сетует инспектор, сожалея, что не обладает полномочиями для того, чтобы заставить компании вернуть деньги. Министр труда Элизабет Борн сообщила об открытии 400 уголовных дел, но неизвестно, не имеются ли в виду на данном этапе лишь протоколы, составленные сотрудниками её ведомства. Также непонятно, какая часть из этих документов дойдёт до прокуратуры, которая принимает решение, стоит ли продолжать рассмотрение дела или его можно закрыть. Ни в Министерстве труда, ни в Главной инспекции по труду, ни в отделении Uracti региона Иль-де-Франс нам не удалось получить разъяснения.
В дополнение к письму сотрудница инспекции в столичном регионе направила своему руководству перечень из 61 компании, которые нарушили закон, причинив ущерб на общую сумму 2,6 миллиона евро. И это «только верхушка айсберга», утверждает она. То есть в список вошли лишь те «предприятия, которые за последние две недели в очередной раз отважились на мошенничество». По нашей информации, не получив ответа от начальства, автор обращения взяла инициативу в свои руки, пойдя на превышение своих полномочий. Она напрямую потребовала от нескольких компаний-мошенников вернуть незаконно полученные средства. Это рвение было воспринято её начальством без энтузиазма.
«Мы как будто открыли банку с вареньем, поставили посреди стола и отвернулись, – рассуждает секретарь отделения профсоюза ВКТ в Министерстве труда Симон Пику. - Об этом знает руководство, об этом знает министр, но никто ничего не предпринимает – такова политическая воля. А ведь совсем не трудно добиться хотя бы того, чтобы компании указывали корректные номера Siret». По мнению профсоюзного активиста, Элизабет Борн существенно преуменьшает масштаб явления. «По её оценке, доля мошеннических операций не превышает 7–8 %, тогда как данные исследований, проведённых Ugict и агентством «Технология», свидетельствуют о том, что доля сотрудников, работавших в обычном режиме, но числившихся на частичной занятости, достигала 25–30 %».
Среди специалистов по противодействию подобным нарушениям царит представление абсурдности происходящего. «У нас придают большое значение борьбе с мошенничеством, признают его насущной проблемой, требующей скорейшего решения, потому что речь идёт о живых деньгах, которые должны пойти в карман работникам. Вместе с тем нас заставляют выполнять никчёмную работу, в то время как мошенничество фактически поощряется за счёт отсутствия каких-либо проверок при получении заявок на компенсации», – рассказывает сотрудник Uracti. «Кто придумал такой порядок, при котором компания, не уплатившая в социальные фонды ни одного евро, может получить сотни тысяч? Кто придумал контролирующие органы, не имеющие доступа к DSN? Нет-нет, нельзя возлагать вину на вышестоящие инстанции, и нельзя говорить, что тот, кто всё это делает, поступает безответственно, ведь за такие рассуждения меня могут отправить работать за 200 километров от дома», – с сожалением пишет инспектор по труду в своём обращении к руководству, имея в виду наказание от министерства, которому был подвергнут её коллега Антони Смит на прошлой неделе.
Опубликовано 15/09/2020