Шестьдесят лет назад эфиопский атлет Абебе Бикила завоевал олимпийское золото на марафонской дистанции в Риме, пробежав без обуви по древним улицам Вечного города. «Юманите» напоминает, какое значение имело в те дни это событие, которое нанесло удар по расистским предрассудкам европейского общества, способствуя политической эмансипации Африканского континента.
В субботу, 10 сентября 1960 года, в 17.30 на Олимпийских играх в Риме стартовал марафон. По традиции эта гонка завершала двухнедельную Олимпиаду, проходившую в те дни в столице Италии. А чтобы спортсмены не страдали от жары, которая обычна летом для этого региона, марафон начали вечером – так что половину дистанции бегуны преодолевали в темноте.
Это было разумное решение: 69 атлетов начали борьбу при комфортной для бега температуре +23 градуса. Среди участников были лучшие марафонцы планеты: олимпийский чемпион в этой дисциплине француз Ален Мимун, обладатель мирового рекорда советский спортсмен Сергей Попов, новозеландец Барри Мэги и марокканец Абдеслам Ради. Но, ко всеобщему удивлению, золотую медаль завоевал бегун из Эфиопии Абебе Бикила, который бежал босиком и преодолел дистанцию за 2 часа 15 минут 16 секунд, улучшив мировой рекорд почти на секунду. Его победа вызвала большой ажиотаж – все средства массовой информации разместили фотогрфии босоногого атлета, первого африканца, завоевавшего олимпийскую медаль. Этот образ надолго остался в массовом сознании, так же, как и кадры, запечатлевшие американских чернокожих бегунов Томми Смита и Джона Карлоса на пьедестале почёта Олимпийских игр в Мехико в 1968 году – когда они подняли вверх кулаки в знак протеста против расизма.
Победа Абебе Бикилы открыла период доминирования атлетов из Восточной Африки в беге на длинные и средние дистанции. Это явление нельзя объяснить случайностью или врождёнными физическими предрасположенностями уроженцев высокогорных плато Африканского Рога – хотя именно эти предположения проскальзывали в сообщениях западной прессы, рассуждавшей о победе Абебе Бикилы. Их авторы подчёркивали особенности телосложения эфиопского спортсмена, который отличался высоким ростом и худобой (1,75 м и 55 кг), родился в семье пастуха и с юных лет привык бегать по горам за скотиной. Отсутствие обуви на ногах бегуна преподносилось как подтверждение того, что его успех не имел отношения к спорту – дескать, Бикила победил частично благодаря удачному стечению обстоятельств и за счёт своих исключительных физических данных.
На самом же деле достижение эфиопского спортсмена стало результатом целой системы спортивной подготовки, нацеленной на покорение высот сразу в нескольких олимпийских дисциплинах. Бикила, которому в 1960 году исполнилось 28 лет, десятью годами ранее поступил на службу в личную гвардию императора Хайле Селассие и тренировался в составе группы спортсменов, среди которых считался далеко не самым успешным. Вопрос о его участии в Олимпийских Играх в Риме решился в последний момент, когда получил травму один из двух бегунов, изначально заявленных в состав эфиопской сборной. Спортсмена тренировал швед финского происхождения Онни Нисканен, чьи методики отличались от тех, которые практиковали наставники из англо-саксонских стран и СССР, уделявшие большое внимание отработке постоянной длины шага и способности долгое время поддерживать очень высокую среднюю скорость.
Представитель Красного Креста в Эфиопии Нисканен полагал, что нарушения ритма не играют существенной роли, так как бегун вполне может на какое-то время снизить скорость, а потом вновь набрать её, приспосабливаясь к перепаду высот на маршруте. С этой точки зрения марафонская дистанция в Риме оказалась очень удачной для Бикилы и его партнёра по команде Абебе Вакхиры, который финишировал седьмым: на пути бегунов встретились и затяжной подъём по улице Христофора Колумба, и 7-километровый участок разбитой опасной трассы на улице Аппия Антика.
Бикила был любителем тренировок, и посвящал бегу свободные от работы часы. В то время любительский спорт приобрёл государственный масштаб и во Франции, и в СССР: лучшие атлеты страны получали официальную зарплату в каком-нибудь учреждении, а на самом деле целыми днями усиленно тренировались. В 1920-х годах во французской армии обратили внимание на марокканца Бугера Эль-Уафи, помогли ему получить спортивную подготовку, и в 1928 году он принес Франции олимпийскую победу на марафонской дистанции в Амстердаме. В 1960 году второе место на дистанции занял Абдеслам Ради – марокканец, которого в французской прессе называли или «франко-марокканцем», или просто французским бегуном, потому что он жил в Дижоне и состоял на службе в 5-м полку марокканских стрелков. А когда в 1956 году его родина получила независимость, Ради вступил в 25-й пехотный полк.
Эфиопия не случайно стала первой африканской страной, которая отправила своих представителей на главное спортивное мероприятие планеты. На протяжении долгого времени она оставалась единственным в Африке государством, способной противопоставить европейским колонизаторам собственную военную силу. В 1896 году войска Менелика II нанесли итальянской армии сокрушительное поражение близ города Ауда, что позволило Эфиопии сохранить независимость. Кроме неё этим статусом могла похвастаться только маленькая Либерия. В 1935-1936 годах фашистская Италия взяла реванш, и негус Хайле Селассие лично отправился в Женеву, где обратился к Лиге Наций в качестве «свидетеля преступления в отношении народа, чтобы предупредить Европу о том, какая участь ждёт её в том случае, если сегодня она не выступит против происходящего».
Изгнав итальянцев из своей страны, эфиопы продолжили курс на освобождение африканских народов от контроля со стороны Запада. После участия СССР в Олимпиаде в Хельсинки в 1952 году олимпийское движение погрязло в идеологии холодной войны. В этих условиях победа Бикилы громогласно возвестила о том, что, наряду со странами социалистического блока и НАТО, в борьбу за медали вступил третий игрок.
Государствам третьего мира было непросто вести борьбу по всем фронтам, и лучшие из них предпочитали выбрать одну дисциплину, в которой добивались успехов. Для Пакистана таким видом спорта стал хоккей на траве, для Эфиопии, а позднее для Кении – бег на длинные и средние дистанции. Огромная популярность Бикилы на всём африканском континенте (100 000 человек встречали его в аэропорту Аддис-Абебы) была вполне объяснима: он первым взял верх над Западом на его собственном поле, и заявил на языке спорта о независимости африканского континента.
Эфиоп, одержавший победу в Риме, стал символом реванша бывшей колонии над прежними хозяевами. Этот символизм подчёркивали немаловажные детали, которые демонстрировали двусмысленное отношение итальянского истеблишмента к прошлому своего государства.
Удивительным выглядел сам маршрут марафонской гонки. По традиции она завершается за оградой олимпийского стадиона, расположенного в северной части Рима, к которому ведёт вдоль Тибра бульвар Лунготевере. Именно на этой трассе соревнуются в наши дни участники ежегодного римского марафона. Однако в 1960 году было принято другое решение: бегуны стартовали с Площади Венеции, направились вниз по улице Императорских форумов до развалин Большого цирка, а затем их путь лежал строго на юг, через стену Аврелиана, вдоль улицы Христофора Колумба до нового Квартала Всемирной выставки.
Развернувшись, они двигались дальше по одному из участков окружной дороги, которая была сдана в эксплуатацию незадолго до открытия Олимпиады – и возвращались в город по улице Аппия Антика. Марафонцы финишировали у подножия арки Константина, недалеко от Колизея. Трасса проходила по кварталам, хранившим память о Древнем Риме – императорские форумы, Колизей, Большой цирк. Затем марафон следовал по новым районам города, олицетворявшим период экономического подъема, современную промышленность, формирование общества потребления (их символами стали восстановленный Квартал Всемирной выставки и новая кольцевая автодорога). Потом они бежали по христианскому Риму – ведь, по преданию, апостол Петр встретил на Аппия Антика Иисуса, обратившись к нему с вопросом: «Quo vadis Domine?». А вдоль римской дороги до сих пор сохранились катакомбы, где похоронены мученики раннего христианства.
Вместе с тем, в маршруте встречается много намёков на фашистскую идеологию. В первую очередь речь идёт о квартале, который был построен накануне Всемирной выставки 1942 года. Выставка была приурочена к двадцатилетию пребывания Муссолини у власти, однако из-за Второй мировой войны ее пришлось отменить. Таким образом, путь марафонцев пролегал в окружении футуристических зданий, среди которых – Дворец итальянской цивилизации, украшенный цитатой из Дуче.
Социалисты и коммунисты потребовали разрушить или хотя бы закрыть на время Олимпиады архитектурные следы фашистского периода, которых было особенно много в окрестностях олимпийского стадиона. Но христианские демократы отказались от этого приглашения, прикрываясь заботой о сохранении культурного наследия. На самом деле, они опасались реакции неофашистов, поскольку ультраправое Итальянское социальное движение (MSI) занимало солидные позиции в итальянской столице. В начале 1960 года взаимопонимание между наиболее консервативным крылом христианских демократов и неофашистами едва не переросло в самый настоящий правительственный союз – но после массовых народных выступлений эта идея была отвергнута (1).
Совершая последний рывок перед финишем, от которого его отделяло всего 500 метров, Абебе Бикила пробегал мимо Аксумского обелиска, вывезенного из Эфиопии в 1937 году и установленного перед зданием министерства по делам Итальянской Африки. Он пересекал финишную ленточку под Триумфальной аркой Константина, на том самом месте, откуда Муссолини отправлял свои войска на завоевание Эфиопии. Неудивительно, что эфиопский атлет стал героем для итальянских левых и тех представителей католического мира, которые отказывались идти на компромиссы с наследниками фашизма. В те времена, когда церковь выражала готовность к обновлению под руководством папы Иоанна XXIII, разговор об экуменизме оказался как нельзя кстати – некоторые католические издания не преминули заметить, что Бикила являлся прихожанином Эфиопской православной церкви, получившей автокефалию в 1959 году.
Бикила был для современников не просто спортивным атлетом, примчавшимся из темноты под свет фонарей, которые держали в руках стоявшие вдоль его пути солдаты. В глазах людей это был их брат, с победой ворвавшийся в Рим, босиком – как апостолы Христа на пути к Иерусалиму. Этой ночью никто не сомневался, что будущее мира – за Африкой.
(1) Чит. статью в «Юманите»: https://humanite-russie.ru/2020/07/12/30-iyunya-1960-goda-v-genue-proshla-massovaya-demonstratsiya-antifashistov/
Фабьен Аршамбо — преподаватель новейшей истории университета Париж-I Пантеон-Сорбонна
Опубликовано в воскресном номере за 03 – 09 сентября 2020 года