Кто заплатит за выход из кризиса? На предстоящей в ближайшие выходные встрече лидерам стран Евросоюза предстоит принять принципиальное решение. На восстановление экономики ЕС уже выделены 750 млрд €, однако этого недостаточно. Необходимо изыскать дополнительные средства. Однако где их взять? Вариантов преодоления кризиса всего два: за счёт бедных или за счёт богатых.
Меры жёсткой экономии, к которым традиционно склоняются европейские элиты, грозят снижением спроса и дальнейшей стагнацией экономики. Альтернатива – небольшое увеличение налогов на корпорации и сверхбогатых.
Какой путь изберут европейские лидеры?
Встреча лидеров стран-членов Европейского Союза (ЕС) намечена на ближайшие выходные, но уже сейчас всё внимание приковано к предложению об общем займе, внесённому Меркель и Макроном. Для того чтобы вернуть кредит, нужно не залезать в народный карман путём введения жёсткой экономии, а искать деньги там, где они есть – в ЕЦБ, у самых богатых и в налоговых оазисах!
В Евросоюзе принято прислушиваться к тому, что говорят, когда речь заходит о деньгах, особенно о значительных суммах… Несмотря на то, что пандемия Covid-19 несколько изменила риторику участников, каждый всё равно исполняет свою партию в этом хоре, и потому наизусть выученный припев звучит всё так же. В пятницу и субботу лидеры европейских стран, впервые с начала санитарного и социально-экономического кризисов, собрались на очную встречу в Брюсселе, по случаю заседания Европейского Совета, посвящённое обсуждению бюджета на 2021-2027 годы и «плана восстановления экономики». У государств-членов ЕС, которые ещё в феврале не смогли договориться о размере многолетнего бюджета, сегодня стало ещё больше поводов для разногласий. Внося своё предложение об общеевропейском займе, уже скорректированное Еврокомиссией под председательством Урсулы фон дер Ляйен, Ангела Меркель и Эммануэль Макрон надеются убить двух зайцев: из 750 миллиардов евро, гарантируемых Брюсселем, часть средств (560 миллиардов), согласно рассматриваемой сегодня схеме, будет направлена непосредственно на восстановление экономики в виде дотаций (310 миллиардов) или займов (250 миллиардов), а остальная сумма (190 миллиардов) послужит для латания нескольких крупных брешей в многолетнем бюджете ЕС.
На данном этапе цифры с десятью нулями выглядят впечатляюще, но уже всем понятно, что этого не хватит: для подлинного восстановления ЕС после пандемии Covid-19 потребуются суммы как минимум с двенадцатью нулями: этих денег большинство депутатов Европейского Парламента добивалось ещё весной, представляя план на 2 000 миллиардов евро, но все голоса утихли, едва лишь прозвучало предложение Меркель и Макрона о выделении… 500 миллиардов евро! Какие бы жёсткие препирательства по вопросу об условиях распоряжения займами и дотациями не намечались в Европейском Совете, деньги в любом случае будут нужны. Они понадобятся и на выплату общей задолженности перед финансовыми рынками, впервые распределяемой между членами ЕС, и на качественное выполнение стоящих задач… «Нам нужны свежие деньги в звонкой полновесной монете, одной только реорганизации бюджетных расходов теперь недостаточно», – несколько недель тому назад утверждал председатель Европарламента, социал-демократ Давид Сассоли. Однако пока нет никаких признаков того, что европейские лидеры намерены искать средства, необходимые для спасения.
1. «Новые резервы» – хороший способ пустить пыль в глаза
Вдохновляясь примером ловких манёвров, предложенных Урсулой фон дер Ляйен для того, чтобы сбалансировать многолетний бюджет ЕС за счёт части общего займа, некоторые политики в Брюсселе решили вернуться к мерам, о которых шла речь ещё до пандемии, на фоне Брекзита: когда в июне 2016 года начался разговор о выходе Великобритании из Евросоюза, все поняли, что это приведёт к сокращению объёма собственных средств ЕС почти на 10 миллиардов евро в год. Поэтому в Еврокомиссии (с одобрения стран-членов ЕС, не пожелавших пополнять бюджет) решили изыскать так называемые «новые резервы»: ввести «экологическую» пошлину на непереработанный пластик, получить дополнительный доход на рынке выбросов CO2, почерпнуть средства из общей консолидированной базы налогообложения, введя налог на «крупные предприятия, работающие на общеевропейском рынке», пошлины на гигантов цифровой индустрии из группы GAFAM, налоги на финансовые операции и т. п.
Сторонники Макрона в институтах Евросоюза нередко утверждают, что таким путём можно получить средства, необходимые для оплаты совместных займов ЕС. Таким образом они пытаются умерить недовольство североевропейских стран. «Комиссия, и только она, в конечном счёте будет выплачивать всю сумму долга, – заявил еврокомиссар по внутреннему рынку Тьерри Бретон. – Для этого можно будет, например, увеличить свои собственные резервы за счёт новых пограничных сборов. Речь идёт не только о таможенных пошлинах на товары, но и о сборах за выброс углеводорода и деятельность в сфере цифровых технологий. Это поможет развеять опасения». Такого же мнения придерживаются и депутаты Европарламента от движения «Вперёд, Республика!». «Мы не собираемся довольствоваться только пошлинами на пластик, – заявила Валери Эйе. – Мы увеличим налоговую нагрузку на компании группы GAFAM, на транснациональные корпорации, которые прибегают к оптимизации налоговых отчислений и на компании-загрязнители окружающей среды».
2. Жёсткая экономия грозит стагнацией.
Эта идея при ближайшем рассмотрении оказывается фикцией. Похоже, что из множества предлагаемых рецептов финансовой поддержки ЕС общее одобрение всех членов Евросоюза получит лишь вариант, который предполагает участие всех государств Европы в объёме, зависящем от того, насколько успешно они распоряжаются отходами одноразового пластика. По некоторым оценкам, эта мера может принести около 6 миллиардов евро в год, а значит, погасить общую задолженность удастся только за 125 лет. Все прочие идеи о формировании собственных резервов выглядят более чем умозрительно: о них часто рассуждают, но конкретики как не было, так и нет. О налоге на финансовые операции не стоит и говорить: эта идея была выдвинута в очередной раз, но оказалась настолько выхолощенной, что, по официальным прогнозам, её реализация пополнит бюджет ЕС лишь на сумму от 1 до 3,5 миллиарда евро…
Другие варианты не пользуются поддержкой стран-членов ЕС и фактически позабыты Брюсселем: государства Восточной Европы противятся мерам, связанным с углеводородом, Ирландия вместе с Apple празднует победу в Европейском суде, одобрившем использование системы налогового демпинга, так что Дублин будет выступать против введения новых пошлин для гигантов цифровой индустрии. К тому же перечисленные меры не сулят огромных барышей: они способны ежегодно приносить в казну ЕС 1,5 и 5 миллиардов евро соответственно! По самому оптимистическому сценарию, если в ближайшее время будут введены пошлины на пластик, получение определённых сумм из квот на выбросы углерода и распределение новой базы налогообложения для транснациональных корпораций (о двух последних элементах можно рассуждать лишь в гипотетическом ключе), то Еврокомиссия может рассчитывать в лучшем случае на 22 миллиарда евро в год.
Чтобы найти средства, необходимые для финансирования плана восстановления Евросоюза после Covid-19, придётся свернуть с путей, проторённых соглашениями, и отказаться от лживых рассуждений о «собственных резервах» ЕС, которым так любят предаваться в Брюсселе, Париже и Берлине. Возможно, потребуется списание государственных задолженностей стран-членов ЕС перед Европейским центральным банком (ЕЦБ), запустившим срочную программу выкупа облигаций у стран и транснациональных корпораций на общую сумму 1350 миллиардов евро, и радикальный пересмотр миссии этого учреждения со штаб-квартирой во Франкфурте, которое должно получить возможность предоставлять кредиты непосредственно странам ЕС, становясь для них последней надеждой, и создать за счёт собственной денежной эмиссии фонд поддержки государственных служб, в частности, здравоохранения. Не исключено, что придётся срочно искать и более мощные налоговые инструменты, которые позволили бы не перекладывать бремя затрат на народы Европы и отвести исходящую от финансовых рынков угрозу застоя в условиях жёсткой экономии…
3. Деньги есть… Например, в Нидерландах!
Во многих европейских странах левые партии выступают за введение так называемых «коронавирусных налогов», предлагая на временной или постоянной основе взимать их с капиталов самых богатых граждан. В Бельгии такая мера позволила бы пополнить казну на 15 миллиардов евро, которые можно было бы направить непосредственно на восстановление экономики и решение социальных задач. Три французских экономиста (Габриэль Зюкман, Камий Ландэ и Эммануэль Саэ) ещё в апреле предложили ввести налог на капитал в общеевропейском масштабе. Основываясь на данных 2019 года, они подсчитали, что введение налога на чистый капитал мультимиллионеров с применением дополнительной прогрессивной шкалы (1 % – на суммы свыше 2 миллионов евро, 2 % – на активы стоимостью более 8 миллионов и 3 % – на капиталы, превышающие 1 миллиард) принесло бы Евросоюзу 147 миллиардов евро.
Ещё один потенциальный источник дохода, обойдённый вниманием руководством ЕС, – уклонение от уплаты налогов, из-за которого, как подтвердили недавно эксперты Ассоциации «За налоговую справедливость» (Tax Justice Network), подавляющее большинство европейских стран ежегодно недополучает десятки миллиардов евро, поскольку прибыль оседает в бюджетах всего нескольких государств (Нидерланды, Люксембург, Бельгия, Ирландия и Мальта). В своём последнем докладе эксперты отмечают, что Гаага, которая, считаясь чемпионом по бюджетной ортодоксальности, является столицей этой грабительской системы, благодаря чему ежегодно имеет 3 миллиарда евро, тогда как её европейские соседи теряют таким образом свыше 20 миллиардов. По данным ежегодного исследования «Missing Profits» («Исчезнувшие прибыли»), проведённого университетами Беркли и Копенгагена, Нидерланды получают 9,2 миллиарда евро за счёт «оптимизации налогообложения» и 65,5 миллиарда евро – в качестве доходов, поступающих в их бюджет в ущерб другим странам. Пока Франция и ФРГ теряют на этих махинациях пятую (а то и четвёртую) часть ожидаемых сумм налога на прибыль предприятий, их деньги отправляются непосредственно в налоговые оазисы Евросоюза: Люксембург (3,6 и 5,4 миллиарда евро соответственно), Нидерланды (2,2 и 4,4 миллиарда евро), Бельгия (2,1 и 1,1 миллиарда) и Ирландия (1,6 и 2,6 миллиарда евро).