Надзирать и наказывать: лишение свободы во Франции применяется всё чаще, а положение заключённых ухудшается. Режим содержания под стражей ужесточается, камеры переполнены, десятки тысяч человек лишены свободы ещё до суда. Растёт и число пациентов психиатрических заведений, направленных на принудительное лечение. Меры, направленные на исправление такой ситуации, чаще всего остаются пустыми декларациями.
Положение в местах лишения свободы часто точно отражает тенденции во всём обществе, и во Франции эти тенденции становятся всё более тревожными.
16 июля, за несколько дней до истечения срока своих полномочий, Аделин Азан подводит итоги шестилетнего мониторинга мест лишения свободы в контексте усиления мер безопасности, принимаемых сегодня, когда ограничение свободы стало правилом.
Аделин Азан — судья, Генеральный контролёр мест лишения свободы (CGPL) с 2014 года.
За шесть лет работы бывшая судья и политик вместе со своей командой, состоящей примерно из пятидесяти человек, посетили более 900 тюрем, камер предварительного заключения, специальных изоляторов для лиц с психическими расстройствами, центров административного задержания и закрытых учебных заведений. — В чём состоит цель таких часто неожиданных визитов? — В соблюдении прав заключённых.
Эжени Барбеза: Улучшилось ли положение заключённых за время вашего пребывания в должности?
Аделин Азан: Нет. В нашей стране имеет место явное ухудшение доступа к основным правам человека для всех, но прежде всего для лиц, лишённых свободы. Места заключения часто точно отражают ситуацию в обществе. И всё более строгое обязательное соблюдение мер безопасности, исходящее от органов власти, нанесло вред правам граждан. Особенно это заметно в тюрьмах, где спустя десять лет после принятия пенитенциарного закона 2009 года, в котором впервые были ясно сформулированы права заключённых и утверждён принцип социальной реинтеграции, наблюдается заметный регресс. С 2015 года толкование законов изменилось. Приоритетом стала безопасность. Законы 2016 года, в соответствии с которыми в общее право включили некоторые пункты о чрезвычайном положении, ограничили фундаментальные права заключённых, и теперь их подвергают регулярным обыскам, и они чаще всего живут в режиме «закрытых дверей». К тому же следственные изоляторы переполнены из-за всё более продолжительных сроков заключения, а в результате распространения практики возбуждения дел без предварительного следствия многих людей лишают свободы без возможности пересмотра приговора. К сожалению, принятый в 2019 году закон, направленный на защиту правовых принципов, ничего не изменил. Он расширяет практику применения альтернативных видов наказаний, но не пересматривает практику возбуждения дел без предварительного следствия. Закон не затрагивает и условия временного содержания, которые касаются сегодня трети заключённых, в то время как ещё три года тому назад их было около четверти. То есть речь идёт о 22 000 ещё не осуждённых лиц, которые уже содержатся в заключении… Это настоящая проблема! То же самое относится и к центрам административного задержания, максимальная продолжительность заключения в которых увеличилась в два раза и составляет теперь три месяца. Наконец, психиатрические учреждения принимают всё большее число пациентов без их согласия. Имеет место широкое распространение и банализация лишения свободы, как если бы считалось, что любой человек, пунктуально не следующий предписаниям общества, должен быть изолирован.
Э.Б.: Можно ли считать обнадёживающим сигналом то, что первым местом, которое посетил новый министр юстиции Эрик Дюпон-Моретти после назначения на должность, стала тюрьма Френа?
А.А.: Посещение места, ставшего олицетворением всех проблем тюрем и особенно следственных изоляторов (изношенность помещений, ужасные санитарно-гигиенические условия, переполненность камер), скорее добрый знак. Как и его визит в суд Бобиньи – одно из самых загруженных судебных учреждений в стране. Но этого мало. Надо переходить от визитов к реальным делам. 11 января Европейский суд по правам человека осудил Францию за переполненность камер и отсутствие обжалований судебных решений. Это постановление было рассмотрено 8 июля в Кассационном суде, который решил, что изучение условий содержания входит в обязанности судьи по свободам и содержанию под стражей (JLD). «Временно задержанные» теперь могут требовать от судьи освобождения, если докажут, что условия их заключения под стражей не соответствуют требованиям. Это историческое решение, которое сразу же возложило на правительство и законодательную власть бремя ответственности за условия содержания, соответствующие правам человека. Мне кажется, что это одна из первостепенных задач для Дюпон-Моретти.
Э.Б.: Адресованные вам ходатайства в основном поступают от заключённых. Можно ли это объяснить тем, что психиатрическим больным или задержанным иностранцам сложнее направлять жалобы?
Аделин Азан: Действительно, лучше всего Генерального контролёра мест лишения свободы (CGPL) знают именно в тюрьме. Занимая этот пост, особое внимание я уделяла условиям содержания людей в психиатрических учреждениях. В результате в последние два-три года к нам всё чаще стали обращаться с жалобами пациенты, их родственники и даже сами врачи. Когда я только приступила к своим обязанностям, жалобы из психиатрических учреждений составляли всего 1 % от общего числа, а сейчас уже 10 %. Мы решительно осудили посягательства на фундаментальные права человека в виде изоляции и обездвиживания, которые нам удалось включить в закон от 28 января 2016 года (закон о модернизации здравоохранения — прим. ред.). Если говорить о задержанных иностранцах, то чаще всего к нам обращаются ассоциации. Следует заметить, что многие люди оказываются в центрах административного задержания после отбывания наказания, во время которого они не смогли легализовать свой статус. Мы регулярно сообщаем о нарушениях прав иностранцев, содержащихся в тюрьмах.
Э.Б.: Какие проблемы, касающиеся прав заключённых, особенно проявились в условиях недавней самоизоляции?
А.А.: В тюрьмах были проведена санитарная обработка помещений, что позволило ограничить распространение вируса и успокоить заключённых, так как отмена свиданий в начале карантина привела к некоторым беспорядкам… Урок заключается в том, что нужно законодательно закрепить на долгий срок строгое соблюдение норм содержания в пенитенциарных учреждениях. Что же касается психиатрических учреждений, то в некоторых случаях отменялась принудительная госпитализация и проводилось лечение вне больничных стен. Эти меры оправдали себя. Такой опыт должен заставить нас задуматься о возможном снижении частоты принудительных госпитализаций и оказании пациентам медицинских услуг без ограничения их свободы. Конечно, для перехода на амбулаторное лечение потребуется дополнительное финансирование. Мы занимаемся этим вопросом.
Э.Б.: За эти шесть лет появилась ли уверенность в том, что вас всё-таки услышали?
А.А.: Сменяющиеся правительства проигнорировали наши неоднократные обращения по поводу административного задержания и заключения под стражу. Единственным положительным моментом было то, что в 2019 году мы впервые добились реакции министерств, курирующих эти службы, на наши рекомендации. По крайней мере, принятие во внимание наших требований к условиям содержания под стражей позволяет каждому министерству иметь ясное представление о надлежащей практике в местах ограничения свободы. Впрочем, всё большее число административных или судебных инстанций опирается на наши выводы при принятии своих решений. Это доказывает, что отчёты о наших посещениях имеют значение и больше никогда не ставятся под сомнение. Мы удовлетворены таким отношением.
Э.Б.: Какие основные направления работы будут у вашего преемника?
А.А.: Необходимо срочно позаботиться о том, чтобы камеры не стали вновь переполняться. Особое внимание надо уделять условиям и обоснованности заключения под стражу. Необходимо провести большую работу по приведению в соответствие фундаментальных прав человека с усилением принимаемых мер безопасности.
Опубликовано 13/07/2020