Сегодня во Франции проходит всеобщая акция протеста. Впервые с начала пандемии медработники выходят на улицы, чтобы высказать всё, что накопилось у них за эти месяцы – как будто прошлых проблем было недостаточно. Усталость, выгорание, острая нехватка персонала приводят к тому, что те, кто не ушёл из профессии вовсе, собираются выразить свой гнев на правительство, даже те, кто раньше не принимал участия в акциях протеста.
Алис работает медсестрой в объединении парижских больниц. Она занимается подготовкой всеобщей протестной акции во вторник, 16 июня. Сначала мы договорились встретиться в четверг в конце её смены. Однако ей позвонили и срочно попросились остаться подольше. В итоге мы встретились в субботу, в перерыве между её третьей подряд ночной сменой. Вот уже на протяжении месяца в её отделение не поступило ни одного больного коронавирусом, это большое облегчение. Зато начинают уходить сотрудники, присланные со всех уголков Франции на подмогу. А занять их место некому. «А мы сработались, атмосфера была просто супер, — говорит она, — А по поводу возвращения к нормальной жизни есть большие сомнение. Очень тяжело, очень… У нас не хватает сил и средств, а власти отвечают, что ничего не могут сделать. Мы в шоке, выходит, ничего не изменилось. Как будто ничего и не было».
Алис всегда выходила на все вызовы во время пандемии. И теперь возвышение к обычному режиму для неё не меньший стресс. Она находится в депрессии, испытывает чувство тревоги. И немного грусти, хотя она пока справляется. Алис занимается организацией акции 16 июня, и говорит, что общается по этому поводу с мотивированными и активными людьми. Даже больничные секретари и работники службы доставки, которые раньше оставались в стороне от акций медиков, записываются в участники акции.
Причина протестовать достаточно. До начала эпидемии в её реанимационном отделении работало 7 человек вместо положенных 12. «Выпускники, которых мы ждём в июле, не заменят ушедших с работы по причине профессионального выгорания», — говорит медсестра. Так что жизнь до коронавируса, к которой мы планируем возвращаться, это тоже жизнь в цейтноте. «Меня вызвали вдруг в четверг. Сказали, что придётся работать три ночных смены подряд. Я попросила в таком случае отгул на воскресенье. Считаю, что отработав 36 часов за три дня я становлюсь опасной для окружающих. Нам обещают оплатить работу, но какой ценой достаются эти деньги? Я предпочту социально ориентированный подход и наём новых сотрудников», — говорит она. А нанимать людей необходимо. Она говорит, что даже несмотря на небольшую зарплату чувствуешь себя спокойнее и за себя, и за пациентов, когда нет нехватки персонала.
Обещание правительства дать медсестринскому персоналу чеки на каникулы несколько раздражает Алис: «Конечно, хорошо щедрой рукой сделать подарок. Только вот государство, прибегая к разовой акции, слагает с себя обязанности». А ещё её раздражает намерение пересмотреть 35-часовую рабочую неделю, заставляя людей работать больше.
Выход из карантина? «Нормально. Сначала боялась второй волны, но, вроде бы, всё в порядке. Ни одного пациента с Covid-19 за месяц. Хотя бдительности терять не надо». Но вопрос о том, что она думает насчёт того, что люди перестали аплодировать медикам, она отвечает: «В моём районе люди аплодировали до конца мая. Я сама этого больше не делаю. С одной стороны, я рада: это знак того, что трудности позади. Но с другой – я задумываюсь, будут ли люди выражать свою поддержку медикам в дальнейшем, будут ли бороться вместе с нами?»
Опубликовано 15/06/2020