Программа ИКП выгодно отличается от платформ других членов союза. Прорыв ИКП в общественном мнении открывает для партии новые горизонты и возможности в деле переустройства страны.
Город Ур (северо-восток Багдада).[i] Перед большими заржавевшими воротами останавливаются автомобили. Мимо проходят два старика, они приветствуют друг друга, обнимаются, обмениваются несколькими вежливыми фразами.
Местное отделение Коммунистической партии Ирака организует собрание, чтобы вновь обсудить вопрос о победе на последних законодательных выборах. Небольшой дворик быстро заполняется людьми. Активисты выносят огромный портрет Юсуфа Сальмана (по прозвищу «Фахед») и кажется, что он как будто наблюдает за дебатами. «Это наш Че Гевара», — с улыбкой говорит старик, одетый в футболку-поло, заправленную в брюки. Для тех, кто верит в серп и молот, коммунист- мученик Юсуф Сальман, повешенный британцами в 1941 году, является знаковой фигурой в Ираке. Молодой партиец Ясир аль-Салим начинает речь: «Стороны, проигравшие законодательные выборы, пытаются отсрочить и саботировать формирование нового правительства. Но они не помешают нам реконструировать эту страну и вести борьбу против религиозных партий». Мужчину прерывает один из активистов: «Мы нуждаемся в лучшем плане, чтобы добиться большего количества мест в Парламенте на ближайших выборах!» Другой продолжает: «Мы должны решительно идти вперёд и усиленное работать, чтобы получить больше результатов». Ясир успокаивает их и возвращает дебаты в прежнее русло: «Результаты выборов не отображают истинного положения и значения нашей партии в стране».
Вне религиозных войн.
Взгляды иракского общества начали эволюционировать после прошедших летом 2015 года антикоррупционных манифестаций, в которых ИКП принимала участие. Несмотря на то, что компартия Ирака получила всего лишь два места в победной коалиции «Саирун», она набрала на 4 000 голосов больше (всего 91 000 — прим. ред.), чем во время законодательных выборов 2014 года. Кандидаты от ИКП добились серьёзного успеха. В некоторых провинциях партия даже получила голоса религиозных активистов и членов консервативных фракций, ранее никогда не голосовавших за коммунистов. Сегодня, после нескольких лет гражданской войны и дискриминационной религиозной политики, гражданская, национальная, антикоррупционная и уравнительная риторика партии привлекают к себе внимание. «В период межконфессиональных войн нас было недостаточно слышно», — говорит Раид Фахми, генеральный секретарь ИКП и недавно избранный парламентарий. — Мы никогда не вмешивались в религиозные конфликты. В течение долгого времени это оставляло нас в изоляции, но сейчас наша позиция приности результат». Харди Мед, доктор политических наук и специалист по Ираку, подтверждает: «Влияние Компартии было ограничено в течение периода конфессионализации политической игры. На местах это выражается в поляризации шиитских и суннитских блоков в ущерб такому отношению [к гражданам], которое учитывало бы социальные различия и отстаивало бы светское видение общества». Раид Фахми принимает нас в штаб-квартире партии, расположенной недалеко от квартала Каррада в центре Багдада. На стенах развешаны портреты Че и «Фахеда», а в зале заседаний висит большой красный флаг. ИКП смогла преодолеть долгий период маргинализации и удушения межконфессиональными конфликтами религиозных партий.
Во время войны против Аль-Каиды,[ii] а затем против ИГИЛ,[iii] партия была отодвинута на периферию политической жизни. Сегодня часть иракского общества последовательно отворачивается от конфессиональной политики, установленной Соединёнными Штатами с 2003 года. После падения Исламского государства[iv] страна стремится к новым политическим решениям, направленным на социальную и физическую реконструкцию страны. «С момента нашего возвращения в 2003 году мы придерживаемся рациональных взглядов, которые совпадают с общими национальными интересами. Наши политические предложения адресованы гражданам, а не религиозным сообществам. Мы, как всегда, стремимся к большему экономическому, социальному и образовательному равенству. Мы доказали верность своим принципам и не были замешаны в коррупции, когда выполняли свои обязанности. Французский социолог Пьер Бурдьё назвал последний момент «символическим капиталом», который другие партии не имеют»», — заключает Раид Фахми.
Новый альянс.
Сегодня, будучи обвинённой своими противниками в атеизме и отвергнутой за свои светские позиции, ИКП опирается на альянс с Муктада ас-Садром. Наследник влиятельной семьи высокоуважаемых шиитских религиозных фигур, он во многом способствовал развенчиванию негативного образа партии. «Всё ещё существует неестественное смешение коммунистов с атемзмом, но Ас-Садр частично смог преодолеть это. Он тот человек, которого уважают религиозные институты, обладающие народной поддержкой. Публичное признание им нашего альянса приносит нам пользу», — говорит Раид Фахми. Новоизбранный депутат признаёт, что у его партии сейчас больше простора для работы: «Сегодня повсюду в Ираке ты можешь сказать: «Я — коммунист»».
На севере Багдада, недалеко от пригорода Садр-Сити, с шумом работает электрический генератор. У дверей своего дома нас встречает Хусейн аль-Алави, старейший член партии ИКП. Он приглашает нас в гостиную с роскошными диванами. Его 32-летний сын Али, внимательно слушает рассказ отца. «Я встретил свою жену в [провинции] Ди-Кар, во время съезда партии», — с улыбкой говорит 63-летний Хусейн. Сейчас семья живёт в хороших условиях, но так было не всегда. Когда в 1972 году аль-Алави вступил в партию, он и не думал, что будет организована ужасная кампания репрессий по приказу Саддама Хусейна, бывшего тогда вице-президентом страны. В конце 1970-х годов он вместе со многими своими товарищами был задержан. Все его друзья были казнены партией «Баас». «Поскольку они убили моих друзей, им неоткуда было достать новые доказательства. Тогда они меня отпустили»,- рассказывает Хусейн. Вернувшись домой, он увидел, что все книги (Маркс, Хемингуэй, Гюго) были специально сожжены его матерью, напуганной охотой на коммунистов. «Её слёзы пролились на каждую книгу, брошенную в огонь», — говорит он. Долгие годы Хусейн скрывал свои убеждения. Он никогда не говорил своему сыну о политике. Только после 2003 года Хусейн начал рассказывать ему о ценностях коммунизма. «Раньше это было слишком опасно», — говорит он. Али вырос с такой же скоростью, с какой ИКП возвращалась в Ирак. Он тоже стал членом компартии. «Проще представляться коммунистом. Со времён манифестаций 2015 года и альянса нас принимают даже люди из консервативных и религиозных кварталов. Например, нам теперь проще работается в Садр-Сити (бедный консервативный квартал Багдада)», — отмечает Али.
Вуаль на плечах и крепкое рукопожатие.
Хаифа аль-Амин является символом новой реальности. Бывшая участница сопротивления режиму Саддама Хусейна, с которым она боролась, была избрана депутатом в очень консервативной шиитской провинции Ди-Кар. В штаб-квартире партии, где на стенах висят портреты павших товарищей, она встречает нас крепким рукопожатием. На её плечах — платок. «Меня называют женщиной, которая жмёт руку мужчинам», — улыбается она, а вслед за ней и её телохранитель.
Несмотря на свои прогрессивные взгляды на свободы и образование для женщин, Хаифа аль-Амин набрала около 12 000 голосов (против 8 000, полученных ею четыре года назад). Альянс с блоком «Саирун» позволил ей пополнить свой электорат сторонниками ас-Садра и других шиитских религиозных движений. «С людей достаточно коррупции, нехватки школ и больниц, которые даже если и существуют, то пребывают в плачевном состоянии. Не так важно, что я женщина, что я не ношу платок и являюсь коммунистом. Некоторые проголосовали за мою программу», — гордо говорит она.
Страна находится в полном упадке: не хватает примерно 12 000 – 20 000 школ; плачевное состояние здравоохранения; ультралиберальный рынок; национальная промышленность не обновлялась на протяжении 15 лет и составляет только 1 % от ВВП страны… Добавьте к этому 50 миллиардов долларов импорта в год и крупномасштабную государственную коррупцию. Вступив в блок «Саирун» и принимая участие в создании нового правительства, коммунисты надеются, что сумеют, наконец, принести пользу Ираку. «В прошлом мы боролись за то, чтобы иметь хоть какие-то возможности для работы. Сегодня же они у нас появились», — размышляет Раид Фахми.
[i] Очевидная опечатка в оригинале статьи. Город Ур находится к юго-востоку от Багдада. – прим ред.
[ii] Запрещённая в России организация – прим ред.
[iii] Запрещённая в России организация – прим ред.
[iv] Запрещённая в России организация – прим ред.