Накануне выступления Эммануэля Макрона перед обществами взаимного страхования Франции его информационная служба разместила видеоролик, в котором лидер страны утверждает, что «в минимальные социальные выплаты вкладываются сумасшедшие деньги, а людям это мало что даёт». Он сказал это не просто так. Вот уже несколько недель правительство вопит о масштабных преобразованиях системы социальной помощи. И хотя пресс-секретарь движения «Вперёд, Республика!» Габриель Атталь заявил в интервью JDD («Воскресная газета»), что «уменьшения индивидуальных пособий, которые сейчас получают французы, не произойдёт», министр здравоохранения говорит обратное. Аньес Бюзен утверждает, что правительство не будет экономить «за счёт бедных», и одновременно задаёт сам себе вопрос о том, приносит ли программа социальной помощи «ожидаемые результаты». «Надо бороться с бедностью и обязывать людей выбираться из неё. И со здоровьем то же самое», – провозглашает президент. «С одной стороны, он, ничтоже сумняшеся, поднял планку общего социального взноса (в том числе и для пенсионеров), сократил сумму персональных жилищных субсидий, ослабил позиции всех арендодателей социального жилья и ликвидировал систему поддержки трудоустройства. С другой — не поскупился ради самых богатых, упразднить налог на состояние и ввести фиксированный подоходный налог», – прямо говорит бывший министр-социалист г-жа Мартин Обри.
Выступая на съезде французских обществ солидарного страхования, Эммануэль Макрон повторил своё кредо — «возложить ещё более серьёзную ответственность на всех задействованных», начиная с самих нуждающихся, которые в определённом смысле сами виноваты в своей судьбе (согласно классическому убеждению правых). Вчера глава государства несколько раз повторил, что хочет покончить со «статусным обществом». Его речь, воплощающая фантазии французских тугодумов, по сути, знаменует собой любопытный поворот: то, что до сих пор служило защитой (статус), отныне становится тормозом. Фактически Эммануэль Макрон переходит от логики коллективной защиты, гарантируемой статусом (который здесь следует рассматривать в широком смысле, как комплекс предоставляемых прав), к логике индивидуума. При этом каждый теряет ту защиту, которую раньше давал статус. «Макроновский разрыв шаблона, — подчеркнул недавно Бернар Стиглер, — это, в первую очередь, способ парализации. Это стратегия, дающая возможность опередить своих соперников и тех, кто пытается его сдерживать». Президент первым заявил, что «больших социальных изменений» не будет, но при этом ничего не сказал об урезании прав, поскольку минимальные социальные выплаты, которые получает чуть более 10 % населения, уже опустились ниже черты бедности.
Прежде всего пострадают железнодорожники
А пока от уничтожения «статусного общества», которое повлечёт за собой распространение непостоянной занятости, пострадают прежде всего железнодорожники. За ними могут последовать и другие: недавно в беседе с журналистами источник, близкий к Президенту, подводя итоги первого года пятилетнего срока, вновь употребил словосочетание «статусное общество», объяснив, что его «похороны» начались вместе с «появлением в целом ряде реформ таких понятий, как «работа» и «заслуга»».
В 2016 году на страницах журнала «Challenges» Эммануэль Макрон выразился достаточно ясно: «Решение состоит в том, чтобы государство защищало не статус и не ренту каким-то непонятным образом, а индивидуумов. И делало это со всей возможной прозрачностью. Именно в этом направлении и надо двигаться». Из этих слов можно сделать только один вывод: государство должно обеспечивать лишь минимальную защиту в обмен на гарантию гипотетической социальной подвижности. В том же 2016 году Макрон утверждал, что «наше общество не самое неравноправное, но оно одно из самых неподвижных», и добавлял: «Свои интересы защищает лишь часть общества (…). В то же время сами профсоюзы создали барьеры для молодёжи».
Заметим, что всё это происходило ещё до избрания Эммануэля Макрона президентом. И даже до объявления реформы SNCF, одно из положений которой предписывает в дальнейшем покончить с особым статусом железнодорожников при приёме на работу. Однако никто так и не объяснил, чем особый статус нынешних железнодорожников мешает социальной подвижности. Ответ прост: это никак не связано. Молодёжи из рабочих кварталов и тем, кто прозябает на временной работе, строить своё будущее мешает не особый статус железнодорожников.
Во вчерашнем выступлении глава государства едва упомянул о «плане по борьбе с бедностью», обещав озвучить его в следующем месяце. Но и этого достаточно для того, чтобы понять — основные принципы остаются прежними и соответствуют той же самой логике. Цель Президента ясна — «социальных инвестиций должно быть больше, чем финансовой борьбы с нищетой, основанной на перераспределении пособий».
«Парадокс заключается в том, что имущие классы, защищённые своим статусом, своей деятельностью и своим дипломом, не хотят замечать армию тех, кто не имеет стабильной занятости и развивает экономику, работая по скользящему графику и выполняя самые тяжёлые задачи и дома, и на производстве», – пишет Луи Морен, директор Центра наблюдения, сбора и анализа данных по проблемам неравенства (Observatoire des inegalites). Будущий президент ещё в 2016 году признавал, что выступает «против эгалитаризма, который реализовать невозможно». Если перераспределения больше нет, то очень удобно «перейти к подвижному и благодарному обществу, в котором у всех будет своё собственное, отличное от другого, место». Подвижность становится ширмой, за которой открывается дорога к отмене всех и всяческих правил.