1. Всё ведёт к концу правового государства и к игнорированию принципа разделения властей
Для того чтобы выйти из чрезвычайного положения, достаточно было просто внести его исключительное содержание в общее право… Как следствие – осознание, что базовые гражданские свободы являются помехой безопасности. Так решил Макрон, вынося на голосование энный по счету закон, посвящённый «безопасности» и «борьбе с терроризмом». «Дело сделано, – негодует профсоюз работников судебных ведомств, — поскольку исполнительная власть получает право проводить обыски, назначать меру пресечения в виде домашнего ареста, препятствовать выезду или въезду гражданина в страну, и всё это без решения судьи, на основании простых предположений». Такая беспрецедентная атака на правосудие и на необходимое разделение властей в стране, обладающей одним из самых развитых в Европе уголовных антитеррористических арсеналов, открывает для Франции эру произвола и недоверия. ООН выразила беспокойство по поводу мер, принимаемых французским правительством, заявив, что подобная «правовая норма серьёзно угрожает всей системе защиты прав в стране, как в антитеррористической борьбе, так и в более широком плане». «Мы уступаем площадку террористам, которые как раз и добиваются нашего отказа от правового государства. Этот крен в авторитаризм ведёт нас к «демократуре»», – сокрушается депутат от ФН Юго Берналиси.
2. Народному представительству сказали: молчать и служить!
Со времён Великой французской революции исполнительная и законодательная власти разделены, и это было незыблемо. Сейчас же чья возьмёт? Кто кому должен подчиняться: парламент правительству или наоборот? Власть должна осуществляться коллективно, в рамках независимой Ассамблеи с выборными членами, или же она должна быть сосредоточена в чьих-то руках? 5-я Республика уже позволяет правительству навязать свою волю Ассамблее, которую «сожрали» сразу же, как только закончилась президентская кампания (проведённая с инверсией электорального календаря) и началась новая пятилетка. Макрон, применяя к государственным органам чисто бухгалтерский подход и оперируя такими аргументами, как «эффективность» и «скорость», хочет пойти ещё дальше: ограничить время обсуждения законов тремя месяцами в году, сократить число парламентариев на треть и отдать комиссиям полномочия голосоватьпозаконопроектам. «Он полностью лишает смысла роль депутата и отнимает у него всякую власть. Всецело следуя авторитарному ультралиберализму, Макрон хочет, чтобы депутаты ему подчинялись и голосовали по минимальному количеству законов», – подчёркивает депутат от ФКП Андре Шассэнь.
3. Общественные организации и демократия на местах задушены
«Местным организациям президент предложил «жирондистский пакт», предусматривающий их политическую автономию. Но урезая общественным организациям дотации (и без того чахлые) на 13 миллиардов евро, Макрон демонстрирует абсолютно якобинские меры жёсткой экономии. А одновременная отмена жилищного налога напрямую подрывает финансовую автономию, а следовательно, и принцип свободного управления коммунами», – предупреждает Ассоциация мэров Франции, увеличившая свою активность под градом ударов, обрушившихся на неё с начала президентского срока Макрона. Таким образом, под угрозу поставлена базовая ячейка, первый эшелон нашей демократии. Когда коммуны задушены, совершенно реальным становится риск того, что к ним будет применена общая тактика выжженной земли. Многие мэры протестуют против такого порабощения, символически закрывая мэрии и государственные учреждения, как это сделали, например, в среду в Эре.
Местные депутаты, в большинстве своем добровольцы, преданные общим интересам и выполняющие повседневную работу непосредственно на земле, также обеспокоены намерением Макрона сократить их численность и усилить (очень по-бонапартистски!) полномочия префектов по их контролированию, в то время как они находятся под эгидой правительства и никем не избираются.
4. Государство в руках экспертов и технократов
Подобно медали, макронизм имеет две стороны. На аверсе он хочет представлять собой лицо нового поколения и предпринимательства. Этот аспект президент Республики с удовольствием выставляет на всеобщее обозрение. На реверсе – самая настоящая «энархия»![1] Семь бывших коллег Макрона по Берси пришли следом за ним в Елисейский дворец. В кабинетах министров право решения остаётся в руках технократов, которые либо пошли на очередной срок, сохранив за собой кресла предыдущего большинства, либо являются представителями предприятий, входящих в САС 40 (если не самого MEDEF’а). С такими верными спутниками Макрон будет чувствовать себя более надёжно. По данным журнала «Challenges», 26 % директоров аппарата прошли через частный сектор (при Олланде эта цифра составляла 18%). Правительство Филиппа тоже поощряет возвращение «бывших» из кабинетов Ширака и Саркози (Бенуа Рибадо-Дюма, Франк Морель и Тома Фатом). Мечта Жана-Пьера Жуйе (бывшего генерального секретаря Елисейского дворца, одного из политических крёстных отцов Макрона) о правительстве экспертов и технократов, которую он лелеял с 2007 года, когда появился «thank tank Гракхов»,[2] вот-вот исполнится.
[1] Термин происходит от аббревиатуры ENA («Ecole Nationale d’Administration», «Национальная школа администрации») и означает влиятельность её выпускников во французском обществе.
[2] «Мозговой центр Гракхов». «Гракхи» (Gracques) – ассоциация, созданная приверженцами левой идеологии: бывшими членами левых правительств, общественными деятелями, бизнесменами, учителями, врачами, студентами и пр. – с целью внести свой вклад в интеллектуальную модернизацию левых во Франции.