Социальная и гражданская эволюция
После референдума, прошедшего в воскресенье 1 октября в Каталонии, в мире вновь стали подниматься вопросы регионального сепаратизма и права народов на самоопределение. И такие случаи не единичны. Стремление отдельных народов к государственной и территориальной независимости набирает силу в различных регионах мира: Страна Басков, Корсика, Шотландия, Фарерские острова, Новая Каледония (особое административно-территориальное образование Франции, расположена в Тихом океане; в 2018 году предполагается провести референдум о независимости). Недавние консультации в иракском Курдистане и грубое подавление манифестаций сторонников независимости в англоговорящей части Камеруна в конце сентября доказывают, что это не только европейское, а мировое глобальное явление. Можно ли найти некие общие черты у этих регионов? Статус, гарантирующий им автономию в государстве, от которого они зависят? Ощущение того, что независимость может с экономической точки зрения способствовать самодостаточности, защищающей от центрального правительства? Но в разных районах разные условия. И есть лишь одно, что их объединяет — сепаратистские устремления завязаны на культуре, строятся на разных языках и традициях.
Сопротивление глобализации, воспринимаемой как нечто обратное уважению культурных традиций и самобытности, и размывающая сила капитализма как противоположность национальной сплочённости, вероятно, являются элементами, которые, в числе прочих, объясняют такой всплеск борьбы за свои права.
Ещё одной причиной этого явления можно назвать меры жёсткой экономии, применяемые странами-членами ЕС, их откровенная направленность на общественную безопасность со всеми вытекающими из этого негативными ограничениями и обязательствами, которые противоречат принципам равенства и социальной справедливости: сокращение дефицита, нестабильность рынка труда, истощение государственных институтов и территориальных связей, уменьшение зарплат… Феномен сепаратизма наблюдается даже в такой стране, как Германия, где ключевым моментом на последних федеральных выборах оказался раскол между востоком и западом, после того как в восточной части, с её более серьёзными экономическими проблемами, неожиданно победили ультраправые.
По моему мнению, вопрос регионального сепаратизма следует анализировать, учитывая все вышеописанные моменты, используя точный критерий и разработанную методику, и ставя ясную цель. Критерий – это изучение специфических ситуаций применительно к политическому содержанию требований, поскольку концепции нации и региона могут нести в себе как освободительные устремления, так и замыкание на собственной идентичности с оттенком ксенофобии и налогового эгоцентризма.
Методика – это демократический путь и социальный диалог между сепаратистскими регионами и центральными правительствами при уважении интересов каждого: в случае провала переговоров прибегать к таким средствам, как референдум, чтобы обеспечить принятие взаимоприемлемых и популярных решений. Цель – это общечеловеческий прогресс, социальная и экологическая справедливость, больше культурных, языковых, политических и даже налоговых прав для построения пространства солидарности.
«Было бы абсолютно неправильно думать, что ситуацию можно разрешить только посредством закона. Разве 2,5 миллиона человек должны отправиться в тюрьму? Реальность обогнала Конституцию 1978 года – это факт», – пишет Альберто Гарзон о Каталонии. Фактом является и то, что нации, эти «воображаемые сообщества», призваны изобрести себя снова, чтобы создать такой «modus vivendi», который учитывал бы чаяния всех своих народов и составных элементов, и то, что переустроенная Европа должна помочь этой социальной и гражданской эволюции. Речь идёт о преодолении императива застывшей идентичности и о работе над идентичностью динамичной и многообразной.
Гийом Балас, депутат СП (Социалистическая партия) в Европарламенте
Аватар «возраста инволюции»
С конца 1970-х годов глобализация капитализма лишила национальные государства основного экономического выбора. Если бы человечество вполне разумно отнеслось к своей общей судьбе, можно было бы ожидать, что мир труда всей планеты объединится для создания противовеса стремительному обращению капитала и постоянному шантажу, которому он подвергает различные территории. Поскольку объединения не произошло, можно назвать три основные причины, препятствовавшие этому процессу. Первая – желание интегрироваться в «рост» будущих «динамично развивающихся стран», повлекшее за собой новое разделение труда, противопоставляющее друг другу трудящихся всего мира. Вторая причина состоит в идеологической эксплуатации неолиберальными силами конца советского мира для того, чтобы приравнять любую форму критической дискуссии о капитализме в лучшем случае к утопии, а в худшем – к опасности удушения свободы. И наконец, третья причина, ставшая особенно заметной в последнее время, – структурное ослабление труда в прямом соотношении сил труда и капитала вследствие замены человека информационными технологиями и роботизацией. Уничтоженные рабочие места больше не заменяются равноценными новыми рабочими местами, и здесь вовсю действует шантаж безработицей, который заставляет принимать всё более неинтересные условия труда.
На самом деле, в условиях нового глобализированного капитализма построить диалог, стоящий над партикуляризмом, практически невозможно, так как народы и отдельные личности предоставлены самим себе и вынуждены признать, что альтернативы неолиберализму нет. Так, при «нейтрализованной» либеральной экономике потребности в коллективной безопасности в массовом порядке переместились из социально-экономической сферы в сферу культурной идентичности.
Подобные «утверждения», чаще всего ультраконсервативные, напоминают поиски общности, которая ломает пугающий современный индивидуализм. Вполне вероятно, что в Европе и в мире в целом наступает время не «регионального сепаратизма», а надвигается глобальная угроза универсальным, прогрессивным и рациональным идеям. Радикализация религии, национализм, этницизм, требования защиты местных групп населения (в том числе национализм регионального масштаба), – всё это симптомы кризиса…
Безусловно, преодолеть этот момент можно, делая ставку на радикальные усилия левых и экологов, направленные на построение новой перспективы, выходящей за пределы культурных различий и наделяющей все человечество какими-то общими чертами.
Только теоретическое и практическое построение альтернативы неолиберальному капитализму и формирование соответствующего сознания могут вырвать корень «исключительной самобытности». Демократия, социальная справедливость, экология, — приступая к объединению, к совместной работе и предложениям, эти слова можно сделать отправной точкой.
Жерар Онеста, председатель бюро Ассамблеи генерального совета Окситании, международный наблюдатель на каталонском референдуме
За «инклюзивную дифференциацию»
Называть вещи не своими именами, значит множить несчастья мира. Слово «сепаратизм» отсылает нас ко многим негативным понятиям: нарушение правил, эгоцентризм, потенциальное насилие… Это тяжёлое слово используется государствами для того, чтобы, прикрываясь конституцией, обозначить своих «повстанцев», которые никогда, по определению, конкретно не планируют «отделение», потому что оно повлечёт за собой их ослабление. Однако постоянно упоминаемое сегодня право на самоопределение с незапамятных времён вписано в международное право, которое юридически стоит над правом государств, коль скоро они ратифицировали (как это сделала Испания) соглашения, содержащие это понятие. Тем не менее односторонним региональным сепаратистским референдумам, которые недавно прошли в Европе, «несть числа». Например, все страны Балтии – результат таких референдумов. Сепаратизм столь же стар, сколь старо человечество, но это право на развод отныне имеет ограничение: на него могут претендовать не воинственные нации, давно находящиеся под крылом какой-либо специфической культуры, составляющие большую группу людей в рамках чётко определённой территории и обладающие доказанной способностью к самоуправлению.
Сам же процесс должен соответствовать лучшим демократическим стандартам и соблюдать основные права, в частности права меньшинств. Таким образом, если исключить те разновидности сепаратизма, которые подразумевают тошнотворный этнический подход, или более-менее мафиозных царьков, то мы увидим глубинную волну большой разрушительной силы, ещё смутную, но имеющую совсем иную природу. Действительно, очень многие народы ощущают потребность не только взять свою судьбу в свои руки, но и добиться признания своей самобытности именно сейчас, когда внушающая тревогу глобализация приводит к потере ориентиров. Этот мощный феномен возникает как необходимый противовес разрушительной глобализации.
Впрочем, человеческие общества всегда были так устроены: метание между стремлением к объединению, которое придаёт силу, и самобытностью, которая есть соль жизни. Переоценивать единство – значит подставлять себя губительному централизму и не признавать ничего, кроме самобытности- прийти к плотному соприкосновению множества разных эго, малейшее трение между которыми вызывает пожар. Между этими политическими «инь и ян» единственный приемлемый ответ заключается в активных поисках тонкого равновесия. Государства либо слишком малы, чтобы противостоять современным глобальным кризисам, либо слишком велики, чтобы ответить на эту реальную потребность близости и сопричастности. Отставив в сторону ура-патриотические фантазмы, признаем, что территориальная, иногда трансграничная, реорганизация может быть местами позитивной. Надо уметь сочетать легальность и легитимность, так как за каждым конфликтом просматривается этот вопрос. Чтобы не повторять трагедий прошлого, мы должны сопровождать некоторые сепаратистские процессы на их пути «инклюзивной дифференциации».
Каталония, которая намеревается дружными усилиями пополнить европейский бюджет, и население которой посредством массовых демонстраций требует приёма мигрантов, со всей очевидностью ступила на эту новую дорогу. Девиз Европы – «Единство в многообразии».
Если мы хотим сохранить этот прекрасный союз, больше не надо бояться богатства многообразия, коль скоро оно проявляется в открытых и солидарных рамках. Да, можно допустить возникновение новых республик, отвечающих международным критериям. Да, можно это сделать, не устанавливая границ, что парадоксально. Да, можно представить себе независимые человеческие сообщества, тогда как они взаимозависимы. Да, можно подретушировать карты впервые в истории не через военный передел. Но для этого нам надо сначала изменить политический софт и обогатить свой лексикон более точными и более спокойными концептуальными терминами.