Ранее лидеры трёх стран встречались 22 ноября 2017 года в Сочи. На этот раз президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, президент России Владимир Путин и президент Ирана Хасан Рухани назначили саммит по Сирии в Анкаре. Действительно, все три страны очень активно вовлечены в события, происходящие на сирийской территории, и их стратегия о четырёх зонах деэскалации конфликта, договорённость по которой была достигнута в Астане (Казахстан), на данный момент оказалась выигрышной.
Противоестественный, но прагматичный альянс
С одной стороны, Турция, оказывающая поддержку вооружённым исламистским группировкам. С другой – Россия и Иран, военные подразделения и ополчение которых стоят на стороне армии Башара аль-Асада. Такой союз может показаться противоестественным, но на самом деле он учитывает новые реалии событий – разгром ДАИШ[1] и провал стратегии западных стран и стран Залива, которые пылинки сдувают с оппозиции, представляющей теперь только саму себя. В этих условиях курдское движение, управляемое Рожавой, приобретает немалое геополитическое значение в том противостоянии, которое, как можно заметить, устанавливается между турецкими войсками и поддерживаемыми ими вооружёнными исламистскими группировками, с одной стороны, и Сирийскими демократическими силами (основу которых составляют отряды народной самообороны YPG), действующими при поддержке Соединённых Штатов, Франции и (в очень малой степени) Объединённого Королевства – с другой. Впервые оба лагеря оказались в такой ситуации в окрестностях Манбиджа, и примечательно то, что с обеих сторон этого противостояния находятся страны-члены НАТО.
Вчерашнее заявление о поставках в Турцию российских ракет S-400, намеченных на июль 2019 года, лишь увеличит напряжённость между Вашингтоном и Анкарой. Эти ракеты, «несовместимые с технологиями НАТО», заставляют Соединённые Штаты опасаться того, что Россия получит доступ к кодам Организации Североатлантического договора, и неизбежно вызывают вопрос о том, останется ли Турция членом НАТО. Немецкие военные, ранее базировавшиеся на турецкой базе в Инджирлике, используемой НАТО, передислоцировались в Иорданию. То же самое начинают делать Военно-воздушные силы США. Связи не оборваны, и каналы для переговоров всё ещё открыты. Но надолго ли?
У каждой из сторон свои цели, которые переплетаются между собой, не сталкивая Москву и Тегеран с Анкарой, что подтверждается проходящим сейчас завершением операции по освобождению Восточной Гуты (пригород Дамаска). В ответ на призыв Турции джихадистские формирования согласились покинуть район. Они отправляются на северо-запад Сирии в Идлиб, который станет последним бастионом (несмотря на всё ещё оккупированный в большей своей части Дейр-эз-Зор) «повстанцев». Русские и турки ставят перед собой задачу изолировать самую крупную группировку «Хайат Тахрир аш-Шам»[2] (ХТШ), чтобы затем вступить с другими отрядами, в том числе с «Ахрар аш-Шам»[3] и «Файлак аш-Шам»[4], скорее в диалог, чем в столкновение. Турция уже закрепилась в провинции Идлиб, построив там наблюдательные пункты, и, с согласия русских, вошла в Африн. Москва хочет запустить процесс реформы сирийской армии, чтобы вернуть Дамаску правоспособность принимать решения (при любом президенте), нейтрализовав шиитские милиции и «Хезболлу», что не нравится Тегерану, но должно успокоить Израиль.
Видно, что эта игра началась не с нулевой суммой. Три президента «вновь подтвердили свою решимость продолжать активное сотрудничество по Сирии для достижения режима полного прекращения огня между конфликтующими сторонами». Отныне вопрос политического будущего ставится совершенно иначе.
Пьер Барбансэ
[1] Запрещено в РФ – прим. ред.
[2] Запрещена в РФ – прим. ред.
[3] Запрещена в РФ – прим. ред.
[4] Запрещена в РФ – прим. ред.