Полемика по поводу бюджета французской армии и стычка между Эмманюэлем Макроном и главой Генштаба армии, результатом которой стала отставка последнего (неслыханное дело за всё время существования V-й республики!), вызывает множество вопросов, в особенности у представителей левых сил. Ибо, если армия является уважаемым у французов институтом (особенно сейчас, когда так велика опасность терактов), то такая резкая реакция в условиях наглядно иллюстрирует мощь военно-промышленного лобби, при условии, что все должности сейчас попали под политику строгой экономии.
Редкий случай, когда сокращение бюджета привело к психодраме на высшем государственном уровне. На протяжении одной недели вся страна наблюдала сериал о том, как «сцепились» друг с другом президент и глава Генштаба армии генерал Пьер де Вилье, чьё назначение на эту должность было утверждено двумя неделями ранее … самим Эмманюэлем Макроном. Ситуация тем более непонятная, поскольку в вопросе о военных расходах определена общая цель: 2 % от ВВП к 2025 году — цифра, которую требует НАТО. И правительство в лице министра обороны Флоранс Парли в конце концов разблокировало 1,2 миллиардов евро кредитов, ранее замороженных.
Между тем 19 июля генерал де Вилье подал в отставку, после того, как был публично унижен Макроном, которому не понравилось, как представитель армии, выступая перед членами комитета по обороне Национального собрания, выражал свой протест против уменьшения бюджета на 850 миллионов евро на этот год. Это заседание проходило при закрытых дверях… Депутат от ФКП Андре Шассень, член комитета по обороне, считает сложившуюся ситуацию крайне серьёзной, так как «неприемлемым и неслыханным является то, что закрытое слушание даёт власти повод принуждать выступавшего к повиновению». Депутат от «Непокорённой Франции» Алексис Корбьер, в свою очередь, поддержал генерала де Вилье, «серьёзного человека, который всего лишь исполнял свой долг», и обрисовал «невыносимые последствия для армии».
У некоторых кандидатов в президенты было искушение начать рассматривать армию в качестве средства для решения проблем общества.
Таким образом, Макрон, полагая, что генерал превысил свои полномочия, и «вынеся на публику» своё несогласие, ещё раз доказал свой чрезмерный авторитаризм и растоптал права парламента. Парламента, который уже не может высказываться в по поводу ведущихся страной войн. Самое большее, что ему будет позволено — это обсуждение во второй половине дня, без голосования, во что превратилась демократия.
Дассо, Лагардер
И здесь встаёт вопрос о том, надо ли защищать армию активистам левых сил, интернационалистам и борцам за мир? Куда пойдут разблокированные кредиты в условиях, когда Франция вовлечена сразу в четыре войны (Сирия, Ирак, Мали, Центральная Африка), скромно названные «внешними операциями», и, конечно же, когда все твердят о борьбе с терроризмом, при отсутствии какой-либо рефлексии о справедливости или эффективности этих войн? Ещё в 2016 году, во время президентства Франсуа Олланда, генерал де Вилье написал обзорную статью для газеты «Les Echos», в которой призывал поддержать «военные усилия». То есть дебаты вокруг выделяемого на армию бюджета далеко не новы. И здесь мы подходим к центральному вопросу — вопросу жёсткой экономии.
Ибо сегодняшнее сокращение бюджета было сделано ради соблюдения не обсуждаемой бюджетной политики ЕС, и Макрон оказался втянутым в главное противоречие: сыграть в военачальника, не отступив при этом от неолиберальной общепринятой тенденции, довлеющей над государственной политикой даже в вопросах, касающихся суверенных полномочий государства. Не веришь своим ушам, когда слышишь из уст Жан-Пьера Раффарена как правые, сыграв ведущую роль в установлении режима жёсткой экономии, критикуют «бюджетные ухищрения».
Но общим для этих дебатов является вопрос о роли армии ( её эффективности, сферах применения и о военной доктрине) спустя почти двадцать лет после того, как она стала профессиональной. Не обошли вниманием и вопрос о мощи французской оборонной промышленности, которая в 2016 году установила собственный рекорд по продаже оружия, опираясь на созданный за границей витринный образ французской армии. Не надо забывать, что эта индустрия исторически связана с индустрией СМИ, в особенности, это касается групп компаний «Dassault» и «Lagardere».
Имеется достаточно мотивов для того, чтобы отстаивать военный бюджет, особенно сейчас, когда в условиях терактов армия присутствует на наших улицах (имеется в виду операция «Sentinelle» («Часовой»)). Это чрезвычайно дорогостоящая (примерно 150 миллионов евро в 2016 году) и изматывающая военных миссия, причём не основная для армии. Сегодня, когда яд войны проникает во все сферы нашей жизни, совершенно не удивительно, что армия является институтом, пользующимся наибольшим доверием среди французов: 87 % в 2016 году, по сравнению с 80 % в 2015 году. И совсем не случайно, что в программах некоторых кандидатов в президенты фигурировало возвращение обязательной воинской службы, в различных её формах, но передающих одну и ту же эволюционную тенденцию: рассматривать армию как ключ к решению проблем нашего общества.
Заповедная территория
Между тем нет никаких сомнений в том, что французские вооружённые силы, занятые во внешних операциях, должны пользоваться моральной и финансовой поддержкой, которая позволит им успешно выполнять свою миссию. Андре Шассень полагает, что результаты войны с терроризмом являются «спорными и не способствуют решению проблемы в её долгосрочной перспективе, а к тому же надо принимать во внимание и финансовые последствия»! Если армия испытывает (как и другие) значительное снижение финансирования, то это связано с тем, что в отличие от остальных бюджетов, по большей части состоящих из зарплат, её собственный бюджет гораздо проще уменьшить: 40% предназначено на покупку оборудования. И к тому же, традиционно, решения не оспаривают…
Желая успокоить военных, Эммануэль Макарон объявил о значительном увеличении военного бюджета на будущий год, а также и о «стратегическом пересмотре» бюджета на конец года… за исключением того, что касается ядерного сдерживания. Та самая заповедная территория, которую критикует бывший министр обороны социалист Поль Килес: «Макрон провозглашает, вопреки всякой очевидности, что политика ядерного устрашения идёт на пользу мировому имиджу Франции и укрепляет её авторитет. Эти заявления, заранее нацеленные на исключение любых серьёзных обсуждений, не являются обнадеживающими». Но несмотря на недоверие большей частьи левых сил по отношению к армии, недоверию, идущему со времён колониальных войн и путча в Алжире, кажется, что основная проблема исходит от исполнительной политической власти, которая в одиночку решает такие важные вещи, как вступление в войну или спорные дипломатические альянсы, единственная цель которых – торговля оружием (в этом отношении очень ярким является пример с Саудовской Аравией). О чём ещё свидетельствует этот кризис, не считая противоречивых отношений между нацией и «её» армией? О потере демократического контроля, в том числе и в военной области.