А если «левые»…
А если «левые» что? Во-первых, эта гипотеза вероятна с объективной точки зрения. Если сегодня подсчитать общее количество ожидаемых голосов на президентских выборах (пропорциональный состав которых на тот момент может измениться), то можно увидеть, что в сумме (Амон, Меланшон, при поддержке коммунистов, и экологи), оно даёт минимум 30 % от общего числа голосов. Что обеспечивает победу объединённых «левых» в первом туре президентских выборов и, практически наверняка, победу во втором туре над Марин Ле Пен. Чрезвычайная важность и значение этого прогноза понятны: провал фашиствующего и по сути антинародного ультраправого направления (какими бы ни были социальные козыри, которыми оно бравирует), близкого ему правого в лице Фийона и право-фанфаронского, олицетворяемого Макроном, который, если бы продолжил либеральную политику Олланда, ещё более приблизил бы опасность прихода Ле Пен в будущем. Короче говоря, это позволило бы избежать худшего, а именно социального кошмара для подавляющего большинства французов, деградации во многих сферах, например в сфере государственных институтов, и даже покушения на демократию и свободу нравов… И всё это на протяжении пяти лет, что не так уж мало для жизни одного поколения, так как это годы страданий и унижения!
Я не хочу даже думать о самом худшем, но есть ещё одно «если». Этого можно избежать, если «левые», которых я имею в виду, сплотятся вокруг настоящего союзнического соглашения, абсолютно необходимого для всех, кто войдёт в его состав, и со всей ответственностью учитывающего соотношение сил, которое определится на грядущих парламентских выборах.
Это предполагает уступки с обеих сторон по ключевым вопросам: неконтролируемый рост, который выдаётся за решение наших проблем, в то время как он их только усгубляет (почему и является абсолютно иллюзорным) и притом , что первейшим решением является раздел богатств; это и животрепещущая проблема экологии, в частности связанная с атомной отраслью… от которой когда-нибудь придётся отказаться ввиду той катастрофы, к которой она в конце концов приведёт всё человечество; проблема Европы, нашего выживания в ней, её валюты и , особенно , необходимости новых переговоров по её экономическому договору и т. д. Безусловно, для убеждённых коммунистов, каким являюсь я, естественно полагать, что так называемые либеральные уступки политически невозможны и должны быть отметены во имя будущей революции, которую надо начинать подготавливать уже сейчас, даже если придётся на данном этапе пожертвовать нашими силами, в том числе на парламентском уровне. Это извечная стратегия крайне левых из NPA (Nоuveau parti anticapitaliste – Новая антикапиталистическая партия) и LO (Lutte ouvriere – Рабочая борьба), которую я не разделяю, но цели которой мне понятны. Поскольку, на мой взгляд, это стратегия самоуничтожения, я не желаю, чтобы ФКП в неё ввязывалась. И, повторяю, это всё равно что смириться с тем, что в самое ближайшее время для нашего народа наступят наихудшие времена.
«Быть революционером – это не только бездумно стремиться к идеалу. Это – стремиться к нему исходя из реальности», – говорил Жорес. И благодаря ему мы знаем, какие нужны условия и средства, чтобы этого достичь.
Мари-Жан Сорэ, психоаналитик
Исторический момент
Заглянем на несколько лет вперёд. Неолиберальная логика приводит нас к ожидаемым катастрофам. Поскольку одни и те же причины приводят к одним и тем же результатам, экономическая драка планетарного масштаба теперь ведётся без банковского, государственного или индивидуального участия; ужасающая, неуправляемая экологическая катастрофа: затопило целые страны; на планете царит удушающая жара; большинство видов животных и растений исчезли; ежедневные ураганы и наводнения; то малое количество продуктов питания, которое поступает из тех мест, где ещё сохранились животноводство и сельское хозяйство, заражено точно так же, как заражены воздух и вода. Полный политический крах: ничто и никто не может установить какую бы то ни было власть (за исключением нескольких диктаторских и криминальных островков) и создать сообщества на основе хоть каких-то ценностей; конфликты разрешаются с помощью гражданской войны, и война эта бушует почти повсюду. Социальный кризис приобрел глобальные масштабы: мигрируют целые народы, спасающиеся от войн, наводнений, голода, потепления климата, и ни одно государство, ни одна НПО не обладает отныне средствами для оказания даже элементарного приёма или помощи; повсеместная нищета; всеобщая безработица; бедственная санитарная обстановка, социальные достижения и системы обслуживания давно и полностью уничтожены…
Вот какой мир мы строим для наших внуков.
А теперь представим невероятное: только Марин Ле Пен и «Национальный фронт» имеют ключ к решению, благодаря которому можно избежать полного краха. Решились бы мы проголосовать за Марин Ле Пен? Что правда, то правда: потенциальная катастрофа хуже, чем Марин Ле Пен. Тем не менее, надо взять себя в руки и напомнить себе, что политика Ле Пен движется в русле глобалистской логики, которая достаточно скоро приведёт к описанному выше апокалиптическому финалу.
Но нельзя забывать, что где бы социал-либералы и иже с ними ни стояли у власти, они везде были виновниками распространения этой логики, и порой ещё больше, чем правые партии. Что же касается современной Европы, то именно Жак Делор дал Европейскому экономическому союзу решающий либеральный импульс. Клинтон сделал больше в Соединённых Штатах и во всём мире, чем Буш; в Великобритании Тони Блэр – больше, чем Маргарет Тэтчер; во Франции во время своего второго срока Миттеран национализировал больше, чем французские правые, а Жоспен с Олландом либерализировали больше, чем Ширак и Саркози, и т. д. Ордолиберальная Европа третирует Грецию, вступает в сговор с диктаторами, попустительствует уничтожению в том или ином виде населения, спокойно смотрит, как тонут мигранты…
Значит, если гипотетические катастрофы хуже, чем Ле Пен, то какой особый смысл пугать себя страшилками о Ле Пен, когда можно просто не присоединиться к Амону (кроме радикальной программы) и к веренице персонажей из СП, несущих ответственность за нынешнюю ситуацию и за то будущее, которое может наступить?
Есть только один полезный выбор, только один радикальный выбор, только один выбор, который нацелен на разрушение неолиберальной логики (если ещё не поздно), – это «Франция непокорённая». Больше нет времени на кабинетные разговоры. Кому-то не нравится Меланшон как личность? Но разве вы предпочтёте утонуть под тем предлогом, что у вашего спасителя «неподходящий вид»? Откуда взялось это смертельно опасное обострение нарциссизма (осуждение по внешности)?
Другие рассчитывают выиграть выборы с Амоном, а потом вернуться назад, чтобы разрушить партию социал-либералов; это как если бы мы начали лечить сломанную лапу бешеной собаке и подождали бы, чтобы она выздоровела, прежде чем её убить! Находятся даже такие, кто отрицает реальность угрозы, ссылаясь на то, что, мол, пока этого не произошло, то нельзя об этом и заявлять с такой уверенностью. Без комментариев. Несомненно, большинство боится перемен, последствия которых коснутся каждого. По правде говоря, это, разумеется, верующие, те, кто надеется выиграть время, наверняка убрав Ле Пен в пользу Амона, а за это выигранное время Бог, конечно, сделает что-то, чтобы спасти своё творение, если только не появится, наконец, некто, ниспосланный провидением.
Мы любим жизнь? Не свою, жизнь тех, кто придёт после нас?
Не говоря уже о том, что катастрофа неизбежна, а время, выигранное таким образом, это время, потерянное для того, чтобы её избежать, нет другого ниспосланного провидением человека, кроме того, которого мы поставим во главе движения, призванного изменить положение вещей. Как американские республиканцы, которые, выбрав Хиллари Клинтон, а не Берни Сандерса, тем самым выбрали Трампа, а не Сандерса, как если бы отдать голос в пользу социал-либерала человеку несистемному. Это всё равно, что Ле Пен предпочесть Меланшону.
Мы должны обеспечить условие, которое даст нам шанс на жизнь. Уважая себя, ФКП не будет участвовать в отрицании очевидного, иначе мы рискуем посеять этим раздор в своих рядах, если продолжать бездействовать. На самом деле, нет никого другого, ни среди женщин, ни среди мужчин, посланных провидением, кроме тех, кто сейчас найдёт в себе смелость проголосовать за смену логической установки. Давайте не упустим этот исторический момент и подумаем о грядущих поколениях. Не станем жертвовать будущим из-за нашего страха перед Ле Пен.
Франсуаза Босман, почётный хранитель культурного наследия
Социальная республика
Социалистический поворот в политике в 1983–1984 гг., крушение восточного блока в 1989–1991 годах, голосование за ратификацию Маастрихтского договора в 1992-м составляют целый комплекс значительных событий, негативные последствия которых, как правило отсроченные, сейчас и испытывает общество. Существовавшая более ста лет социальная Республика постепенно развалилась, как на деле, так и в коллективном сознании. Большинство политических сил страны жили, довольствуясь скудным достатком, логикой наименьшего общего знаменателя и стратагемами власти. Пока социальная Республика буксовала на месте, НФ превратился в легитимное и востребованное образование, что никогда не могло было быть принято «левыми». Параллельно с этим в ускоренном темпе стали мутировать держатели капитала, превращая Францию в самого крупного раздатчика дивидендов в Европе, что затрагивает каждого из нас, вплоть до наших повседневных дел. Никто не станет отрицать, даже если революционная культура и остаётся неоспоримым маркером нашей страны, что в сознании людей, находящихся под прессингом «сомнительности» революционных завоеваний, классового презрения и тяжёлой лжи, которой переполнены как средства массовой информации, так и вся окружающая нас риторика, постепенно и незаметно происходит смещение вправо. Однако, этот досадный крен вправо не обсуждается в многочисленных партийных кружках.
«Франция непокорённая» предлагает левым вернуть социальную Республику, которой страна может лишиться. Вот уже год, как мы обратили этот страстный призыв ко всем: интересующимся политикой и равнодушным к ней; членам какой-то политической партии или нет; представителям ассоциаций и одиночкам; работающим и безработным; людям трудового и пенсионного возраста и т. д. Это в основе своей широкий союз, который не вмешивается в жизнь левых партий. Неприятно видеть, как его учат единству под предлогом того, что он должен принять на себя историческую ответственность в борьбе против НФ. «Франция непокорённая» продвигает программу, разработанную уже давно и с привлечением большого количества участников, которая очень надёжна в плане расчётов и очень революционна в плане глобального стратегического видения.
Нужно ли сейчас от неё отказываться ради дешёвки, сварганенной в последнюю минуту? Полагать, что соратники Жана-Люка Меланшона должны присоединиться к тем «левым», которые ещё задолго до текущей пятилетки жёстко дискредитировали себя результатами своей работы, было бы просто насмешкой над всеобщим избирательным правом и над умственными способностями граждан. Прежде всего, давайте работать над первым туром президентских выборов, доверяя прямому голосованию народа, поскольку такое голосование было задумано как плебисцит и постоянный государственный переворот. Потому что, в конце концов, слишком поздно переиначивать действующую конституцию. Более тридцати лет политических колебаний во Франции не привели ни к установлению всеобщего пропорционального голосования, о котором мечтали коммунары, ни к возможности отзывать непорядочных или неэффективных депутатов. Сейчас НФ небезосновательно жалуется на то, что в 2012 году у них украли 80 мест в парламенте. Отказаться (когда это было необходимо) запретить партию, являющуюся врагом единой и неделимой Республики, означает отказаться от принципа, заповеданного нашей историей, помогать маскировать или преуменьшать опасность, но реальность ярчайшим образом прорывается в страхах, которые высказывают люди в общественных опросах, столь искусно составленных, что их трудно заподозрить в подтасовках.
Стратагема компромиссов на республиканских принципах всегда оборачивается против самых слабых, которые, в свою очередь, испытывают соблазн навредить своим собственным интересам. Первая задача ультраправых партий – ликвидировать осознание классовой борьбы (Италия, Германия, Испания, Латинская Америка…). Нынешний призыв к «левым» найти общие точки соприкосновения более не актуален ; это было бы оправданно, если бы при этом не сбрасывали со счетов или не недооценивали точки расхождения, поскольку они сразу же вскрыли бы невозможность заставить это специфическое единство приносить полезные плоды.
Возродим нашу социальную Республику с помощью самой совершенной программы, хотя работа над ней Жана-Люка Меланшона не прекращается. Он заслуживает того, чтобы к нему без всяких сомнений примкнули социальные республиканцы, тем самым закрепив гарантию, что он не будет исключён из предстоящего голосования. Такой подарок НФ нельзя сделать ни в коем случае.
Крен вправо, который происходит в политической жизни, влечёт за собой тяжёлый раскол в традиционных политических партиях: всё перемешано – и «левые», и «правые». Только в их руках находится возможность построить своё будущее, поскольку их существование имеет первостепенное значение для сегодняшнего и завтрашнего дня, так же, как это было и в прошлом. Это реальность социальной Республики. Но нет уверенности, что на выборах 2017 года они будут адекватным отражением интересов населения.
Итак, нас ожидает всеобщее голосование 2017 года, через которое вместе пройдут политические партии и новые гражданские формы борьбы и представительства. Конечно, после перемен 1981 года ситуация в стране осложнилась, так как нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Но не несём ли мы все, в той или иной мере, ответственность за то, что мы потребляем; за то, что думаем; за то дело, которое мы выполняем; за все наши поступки; за то, что мы были вынуждены принять взлёт НФ, так надолго отдав социальную Республику на откуп технократам и счетоводам только ради выгоды мультинациональных корпораций?