Франсуа Фийон в одном оказался прав. Действительно, он не единственный парламентарий, смешавший свои собственные семейные интересы с общественными. Приблизительно 20 % депутатов нанимали на работу членов своих семей, согласно подсчетам газеты «Le Monde». «Общественное обсуждение слишком фокусируется на личности Франсуа Фийона. Оно отдаёт предпочтение морализаторскому подходу больше, чем системному: осуждая действия избранного депутата, никто не ставит под вопрос само существование системы с отсутствием контроля, которая и позволяет такие отклонения», — предупреждает Бенжамен Сурис, автор [книги] «Plaidoyer pour un contre-lobbying citoyen» («Выступление в защиту гражданского антилоббирования»).
Продавать свои услуги консультанта самым крупным предприятиям CAC-40 также не является исключительной прерогативой парижских депутатов. Люк Шатель создал свою консультационную фирму в мае 2012 г., за несколько дней до появления в Бурбонском дворце[1], что позволило ему обойти закон об открытости общественной жизни. Этот закон, в действительности, запрещает депутату парламента создавать консалтинговую фирму во время срока действия своего мандата. Бывший министр образования таким образом получил 183 135 евро в 2013 году. Сенатор Жерар Лонге, ещё один верный сторонник кандидата правоцентристов, зарабатывал до 42 000 евро в год за консультационную деятельность, находясь во главе своего предприятия «Sokrates Group». Не будем забывать о депутатах-адвокатах, этом особо распространённом виде, так как их насчитывается «штук» пятьдесят в рядах Национального собрания.
Совершенно объективные ситуации конфликта интересов, почему-то не являющиеся незаконными в современной системе права. Лишь коррупция и злоупотребление влиянием, которое заключается в получении представителем органов власти взяток в обмен на предоставление в обход закона определённых преимуществ или льгот, являются преступлением. Это касается и незаконного получения выгоды: чиновник или публичное должностное лицо не может, под страхом уголовного преследования, работать на предприятии, за которым он осуществлял надзор, с которым он заключил контракт, о котором давал заключение или предлагал операции в соответствующих органах, в течение трёх лет после своего ухода из государственной сферы.
Это именно то, что правосудие вменяет в вину Франсуа Перолю, президенту правления банковской группы BPCE («Banque populaire Caisse d’epargne»). Его дело, рассматриваемое на этой неделе Апелляционным парижским судом, было полностью заслонено шумихой, поднявшейся вокруг дела Фийона. Жаль. Ибо оно представляет собой превосходнейшую иллюстрацию смешения жанров между большими финансовыми группами и высшей администрацией из Берси,[2] в особенности в недрах управления Казначейства.
Служить государству либо воспользоваться этим — старая привычка Франсуа Пероля. В 2009 году этот выпускник «Национальной школы администрации» (E.N.A.) без всякого переходного периода, уйдя с поста заместителя генерального секретаря в Елисейском дворце, возглавил новую группу BPCE. По поручению глава государства в его обязанности входило контролировать слияние этого нового учреждения. Ранее, в 2005 году, он уже советовал банку и новой группе создать совместный филиал «Natixis», будучи в тот момент в статусе управляющего партнёра банка Ротшильд.
Гонки между управлением Казначейства, инвестиционным банком и высшим руководством государства в полной мере сравним с тем опытом, который есть за плечами его младшего товарища Эмманюэля Макрона. Кандидат движения «Вперёд!» в свою очередь также включился в конфликт интересов. Во вторник кардиолог Жан-Жак Мура покинул свой пост в предвыборном штабе Макрона в связи с тем, что в период между январем 2013 г. и июнем 2016 г. он 66 раз получал деньги за услуги, оказанные им фармацевтической компании «Laboratoire Servier».
За пределами коррупционных преступлений, наказываемых уголовным кодексом, существует необъятная «серая зона», где формируются внушающие беспокойство «сговоры» между транснациональными корпорациями и теми, кто, в широком смысле этого слова, участвует в разработке законов. «Помимо нарушений некоторых депутатов, имеется целая серия механизмов «мягкой» коррупции, например, использование феномена «пантуфляж» (когда чиновник решает перейти с государственной службы в частный сектор — прим. ред.), или развитие принципа «вращающихся дверей» между частным и государственным сектором»,- подчёркивает Бенжамен Сурис. «Подобные явления участились в результате приватизации множества функций, которые раньше были государственными, и триумфа неолиберальных подходов (начиная с 1980-х годов)»,- подчёркивается в докладе аналитического центра «Terra Nova», подписанного юристами Жоэль Море Байи, Элен Рюиз-Фаббри и экономистом Лоранс Сиалом. Последняя, специализирующаяся на банковском регулировании, была особенно шокирована легкостью, с которой финансовому лобби в начале пятилетки удалось аннулировать закон о банковском разделении. «Аргументы были повторены собственными советниками министерства финансов, многие из которых вернулись из госсектора на работу в банк, как только закон был принят»,- рассказывает она, совершенно потрясённая. Против этой нездоровой «ролевой игры», делающей ставку на техничность обсуждений, в докладе предлагается «вновь поставить вопрос о возможности для чиновников, занявших руководящие посты или возглавивших предприятия, вернуться к государственной службе».
Жан-Люк Меланшон в своей программе идет ещё дальше. Он предлагает положить конец «пантуфляжу». Каким образом? «Любой высокопоставленный чиновник, желающий работать в частном секторе, должен оставить государственную службу и возместить расходы на свою профессиональную подготовку, если он прослужил менее 10 лет». Кроме того, предлагается ужесточить меры, действующие против конфликта интересов, «удлиняя периоды запрета на осуществление частной деятельности, после несения государственной службы в том же секторе». Борясь за чистоту парламентских обсуждений, кандидат «Франции непокорённой» выражает желание «запретить лоббистам вход в Парламент». Бенуа Амон в своей, ещё не окончательной, программе, не упоминает о таких конкретных мерах, но предлагает усилить проверку депутатов, увеличив количество высокопоставленных чиновников, которые к ним будут приставлены.
Что делать с провинившимися депутатами? Пришлось ждать появления закона от 11 октября 2013 года, касающегося прозрачности общественной жизни, принятого в разгаре скандала вокруг Каюзака, чтобы во французском праве появилось понятие «конфликта интересов», обозначенного как «ситуация взаимного противодействия между интересами государства и общественными , либо частными , интересами, влекущими за собой компрометацию независимого, непредвзятого и объективного исполнения функций». Доклад на эту тему был затребован Николя Саркози ещё во время «дела Бетанкура». Но его предложения были «похоронены» правительством Фийона! В 2012 году, комиссия Жоспена предложила признать «несовместимость априори» депутатского мандата с любой профессиональной деятельностью. Этот вариант был отклонён правыми силами в ходе рассмотрения проекта «Закона о прозрачности» в 2013 году. Тогда они осудили желание создать «собрание аппаратчиков», составленное из «оторванных от земли» и «лишённых связи с миром экономики депутатов».
Этот закон, тем не менее, принудил депутатов публиковать декларацию о доходах и об имуществе под контролем Высшего органа за соблюдением прозрачности в общественной жизни. Именно благодаря этому вскрылись махинации некоторых депутатов. Также была создана Финансовая прокуратура Франции, что позволило правосудию быстрее продвинуться в делах Каюзака, Дассо и Балкани. Но средства полицейских, специализирующихся в политико-финансовых делах, были значительно сокращены, жёсткая экономия обязывает. Следовательно, нужна некоторая политическая воля, чтобы поддержать эту конструкцию и проголосовать за её бюджет. Победа Франсуа Фийона может всё поставить под угрозу.
Кроме пожизненного лишения права быть избранным для любого, кто был осуждён за коррупцию, Жан-Люк Меланшон предлагает также сделать эффективным запрет на одновременное совмещение мандатов. Мера, поддерживаемая и Бенуа Амоном, хотя он позволил бы совмещать три последовательных мандата. Будет ли этого достаточно? «Чтобы противостоять миллиардам, потраченным на влияние и коррумпированность, и культуре либерального междусобойчика, надо сначала дать возможность гражданам вмешиваться и принимать активное участие в политической игре, создавая новые противовесы, чтобы устоять против подрывной деятельности транснациональных компаний», — доказывает Бенжамен Сурис. Гражданское антилобби, которое отчетливо пройдёт через создание VI –й Республики.
[1] Место заседания Национальной Ассамблеи – прим. ред.
[2] Место расположения Министерства экономики и финансов Франции – прим. ред.