Никос Смирнайос является преподавателем и сотрудником лаборатории прикладных исследований в области общественных наук Университета Тулуза III. Он специализируется на сетевых СМИ и политическом использовании социальных онлайн-сетей и только что опубликовал книгу «GAFAM против Интернета, цифровая политэкономия»[1].
— Насколько велика на сегодняшний день власть Facebook или Google в распространении информации?
Никос Смирнайос: Недавнее исследование, проведённое во многих странах, показало, что 51% интернет-пользователей получают информацию главным образом из социальных сетей. Измерения объёма трафика медиа-сайтов остаются одними из самых точных. Они позволяют увидеть, через какие источники пользователь перешёл на ту или иную статью, и от двух третей до трех четвертей посетителей информационных сайтов переходят на них либо с Google, либо с Facebook. До 2012 года господствовал Google, будь то поисковая система или Google News. Исследования, которые в то время проводились по региональным ежедневным изданиям во Франции, показали, что 70% посетителей приходили именно оттуда. Сегодня же основным источником стал Facebook. Молодое поколение и женщины, как правило, чаще переходят со страниц соцсетей, в то время как мужчины и старшее поколение предпочитают напрямую заходить на сайт издания или переходят на него с Google. Чем более «профессиональной», так сказать стратегически важной, является запрашиваемая информация, тем чаще посетители отдают предпочтение прямому доступу, и тем чаще они склонны доверять конкретным проверенным источникам. Как только речь заходит о более развлекательном контенте, господство соцсетей становится подавляющим.
— Каким образом им удалось заполучить такую власть?
Никос Смирнайос: До бурного развития Интернета в начале 2000-х годов информационная экономика как культурная индустрия, была основана на «дефицитности» содержания. Сегодня информация присутствует в избытке, и соотношение экономических сил перевернулось. Редкость, а значит ценность, отныне стала зоной ответственности самой публики, которая нуждается в руководстве и направлении. Такую фильтрацию и иерархизирование я, вслед за другими учёными, называю «инфопосрденичеством». Производитель контента и сами новостные издания отступают на второй план по сравнению с инфопосредником. Эта роль стала определяющей в интернет-пространстве. Она также является наиболее выгодной, так как не предполагает издержек на производство информации. Достаточно алгоритмов для установления контактов. Затем инфопосредники собирают информацию о публике и продают её рекламодателям, по примеру рекламной модели Google или Facebook, или же они берут комиссию за каждую сделку, как это делает Amazon.
Подчеркиваю, что это инфопосредничество имеет очень широкий и глубокий охват. Интернет-гиганты GAFAM (Google, Apple, Facebook, Amazon и Microsoft) вскоре будут предлагать очень широкий спектр взаимозаменяемых услуг. Facebook выкупит Instagram и WhatsApp, поскольку их предложения частично совпадают с его услугами. Концентрация происходит и по вертикали, поскольку эти игроки также владеют необходимыми бизнес-сегментами, предшествующими инфопосредничеству. Так, например, для сектора услуг необходимы центры обработки данных, и Amazon здесь является крупнейшим мировым игроком. Также можно привести в пример смартфоны и компьютеры (Apple et Microsoft) или операционные системы (Google, Microsoft, Apple). Мало кому известно, что Facebook в южных странах и Google в США также являются интернет-провайдерами, вынуждая пользователей использовать именно их платформу или операционную систему для доступа в сеть. Клиента с самого начала берут в оборот и уже не выпускают.
— Чем объясняется их невероятная прибыльность?
Никос Смирнайос: Это мировые олигополии, которые носят доминирующий и глобальный характер несмотря на существование других игроков, например, в Китае и в России. Все услуги разрабатываются в Кремниевой долине и продаются по всему миру, никак не адаптируясь к местным рынкам. Это один из факторов столь небывалой прибыли. Прибыльность Google или Facebook составляет от 20 до 40 %. Средний показатель на Уолл-стрит едва достигает 10%. По данным за апрель 2017 года среди шести компаний с наибольшей капитализацией пять позиций были заняты пятеркой GAFAM. Их прибыльность объясняется новыми методами и условиями труда, которые компаниям удалось успешно внедрить. Они генерируют огромные суммы, имея при этом очень небольшой штат сотрудников. У всех пяти компаний GAFAM меньше сотрудников, чем у одного «Фольксвагена», и немногим больше, чем у сети Carrefour. Компании Apple удаётся получать более 2 млн евро дохода с одного работника в год. Работа отдаётся на внешний подряд различным подрядчикам и их субподрядчикам, это непостоянный, краткосрочный, часто низкооплачиваемый труд, работа на «один щелчок мышки». Работа разбивается на цифровые молекулы, эксплуатация человеческого труда ещё никогда не была такой сложной. Кроме того, значительная часть стоимости Google и Facebook обеспечивается бесплатной работой, которую проделывают сами пользователи.
Facebook изначально пуст. Сами пользователи и авторы создают ценность платформы, напрямую на неё не работая. Таким образом, их труд ничего не стоит компании. Помимо всего прочего, все эти игроки проводят весьма агрессивную налоговую оптимизацию.
— Как Facebook отбирает информацию, которую мы читаем?
Никос Смирнайос: Когда Facebook запустил фан-страницы, у каждого редактора была гарантия, что человек, «лайкнувший» его страницу, обязательно увидит его публикацию у себя на стене. Для СМИ этот вектор стал основным источником привлечения аудитории, до такой степени, что они стали от него зависеть. А затем в 2012 году Facebook в одностороннем порядке изменил принцип работы, и публикаций стало появляться всё меньше и меньше. Сегодня в среднем лишь 10% подписчиков видят каждую публикацию. По мнению Facebook, это продиктовано стремлением улучшить пользовательский опыт. В действительности соцсеть вынуждает редакторов, коль скоро это инструмент стал незаменимым, платить за продвижение их контента.
Facebook пошёл ещё дальше, создав Instant Articles. Получив обещания лучшей «видимости» и совместного использования рекламных ресурсов, издание публикует весь свой контент в социальной сети, а не на собственном сайте. Таким образом, СМИ лишаются возможности проводить статистический анализ, равно как и получения доходов от рекламы. То же самое произошло при запуске Facebook Live – сервиса, позволяющего распространять видео сразу на платформе Facebook. Сначала социальная сеть повышает видимость определённого контента по сравнению с другим, и тогда издания стараются производить больше контента, а потом, когда они попадают в зависимость от соцсети, Facebook лишает их этого бонуса видимости. Таков закон Facebook.
«Если тебе нужна информация по людям из Гарварда, у меня более 4 тысяч адресов электронной почты, фотографий, почтовых адресов, социальных сетей. Они мне доверяют. Идиоты», — заявление Марка Цекурберга, генерального директора Facebook, сделанное им при создании сети.
— Получается, СМИ меняют способы производства информации?
Никос Смирнайос: С начала 2000-х, когда новостные издания были поставлены на службу Google, наметились первые перемены. Владелец одного крупного информационного агентства говорил мне, что его редакция стала заложницей поисковой системы и вынуждена действовать по её указке. Так, например, известно, что чем больше сайт создаёт контента, тем больше его продвигает поисковая система. Редакция, производящая мало материала, будет менее заметной. Стремление производить всё больше и больше информации означает отказ от анализа и репортажа в пользу простого переписывания, слегка видоизменённого, телеграфных сообщений и пресс-релизов.
В этом году Google и Facebook будут контролировать 20% рекламных инвестиций в мире (радио, телевидение, пресса, цифровые платформы, афиши, кино и т.д.).
Это создаёт видимое изобилие информации при полном отсутствии плюрализма, потому что один и тот же контент бесконечно перерабатывается. Один мой коллега, исследователь Гийом Сир, показал, сколь важную роль в некоторых редакциях играют специалисты по поисковой оптимизации. Именно они навязывают журналистам темы, в зависимости от того, что вызывает интерес в Интернете. Для Facebook ценность представляет не столько сам контент, сколько реакции, которые он порождает: «лайки», перепосты и комментарии. Наиболее прибыльные статьи и видео на Facebook всегда направлены на эмоциональный отклик. Они могут варьироваться от наиболее драматических новостей до видео с котятами, но это вряд ли будет анализ финансиализации экономики: даже если эта тема и вызовет интерес, то «лайков» много не соберёт. Таким образом, процесс создания контента, предназначенного для Facebook, вынужден видоизменяться, адаптироваться, чтобы вызывать у людей эмоциональную реакцию. Некоторые издания сопротивляются, некоторые полностью перестраиваются, поскольку от этого зависит их экономическая модель. Всех нельзя стричь под одну гребёнку: «Юманите» — это не то же самое, что «Конбини». И слава богу!
— И эта погоня за лайками играет на руку теориям заговора и «фейковым новостям» …
Никос Смирнайос: Совершенно верно. Феномен «фейковых новостей», получивший широкое распространение во время президентских выборов в США, заключается в том, что наиболее реакционной группе избирателей предлагался контент, который подтверждал их убеждения и вызывал тот самый эмоциональный отклик. Например, совершенно неправдоподобная история с «Пиццагейт». Клинтонов обвинили в том, что они руководят сетью педофилов, которая якобы базируется в пиццерии в Вашингтоне. Сотни тысяч человек «лайкнули» и прокомментировали эту историю, ставшую крайне прибыльной для Facebook, который автоматически способствовал её продвижению. Сама платформа не является конспирологической и протрамповской, но она стремится максимизировать прибыль, что приводит к подобным перекосам. Тот же механизм наглядным образом используется в YouTube. Достаточно привести в пример видео с Соралем и Дьедонне, которые настойчиво появлялись в списке рекомендаций.
— Получается, что читатель играет пассивную роль получателя информации, которую он не выбирает…
Никос Смирнайос: Он не пассивен, но он может лишь реагировать на то, что ему предлагается. Читатель оказывается в плену у механизмов инфопосредничества, которыми он не владеет и которые не всегда понимает. Эти транснациональные медиа-гиганты фильтруют информацию и решают, что будет визуализировано, а что нет, в цифровом публичном пространстве. Они формируют наше представление о мире. Так, Facebook контролирует то, что видят более 1,8 миллиарда человек, в том числе 30 миллионов во Франции. Это непомерная политическая сила, совершенно не поддающаяся какому бы то ни было демократическому контролю, поскольку никто не способен повлиять на процесс принятия решений о продвижении или удалении той или иной информации. Всё делается внутри компании.
— Как вы относитесь к тому факту, что сегодня некоторые интернет-провайдеры, такие как Патрик Драи или Ксавье Ньель, становятся крупными медиа-магнатами?
Никос Смирнайос: С моей точки зрения, эти игроки также являются инфопосредниками. Например, модель Triple Play позволяет контролировать аудиовизуальную информацию, поскольку аудитория телевизионного канала остаётся пропорциональной полученному номеру. Другой пример: некоторые Интернет-провайдеры решили замедлить доступ своих абонентов к определённым услугам. Так, компания Free решила ограничить доступ к YouTube, а Orange попыталась замедлить одноранговый обмен (P2P). Страшно вспомнить, что в 2000 году Time Warner поглотил американского интернет-провайдера AOL и стоил в 10 раз дороже, чем он. Пятнадцать лет спустя баланс сил полностью перевернулся, и сегодня у самого контента почти нет финансовой ценности.
— То, что вы говорите, звучит не очень оптимистично…
Никос Смирнайос: Я не технофоб. Я не думаю, что в 1990-х годах, когда существовала лишь горстка изданий, качество информации было выше. Но нужно сохранять критический взгляд. Тем более, что нынешнее состояние Интернета не является незыблемым, оно отражает определённый контекст, а именно гегемонию неолиберального капитализма. Это может измениться, что повлечёт за собой иную расстановку сил. Уже намечаются некоторые положительные подвижки: публика начинает осознавать, что их персональные данные эксплуатируются, и всё чаще блокируют рекламу. Учёные также всё чаще изучают эту проблематику. Однако было бы наивно полагать, что внезапно появится какой-то новый игрок, как это было в 1990-х годах, когда Google заменил собой поисковую систему Alta Vista. Сейчас другое время. На сегодняшний день власть GAFAM сопоставима с мощью автомобильной промышленности в XX веке.
Они просто так не исчезнут со дня на день. Двойственность этого цифрового капитализма заключается в том, что он, с одной стороны, использует все доступные средства для увеличения прибыли, носит чрезвычайно хищный характер и усугубляет неравенство, а с другой – он может иметь освобождающую силу. Движение против закона о труде и даже арабская весна, скорее всего, не имели бы такого размаха без социальных сетей. Facebook прежде всего является инструментом эксплуатации, но также может служить эмансипации. Именно поэтому необходимо делать акцент на политической власти GAFAM.