Вот бесцельно бредут два человека – получатели пособий RSA… Грустная, темная картина … 43-летний иллюстратор Режи[1] больше не использует разноцветные краски. Теперь он изображает свои будни в черно-белом цвете: это зеркало жизни, становящейся всё более и более мрачной. Многие годы перебиваясь случайными заработками, художник до настоящего момента без проблем получал RSA в денежное дополнение к своей работе. Но усилившийся контроль за ним со стороны департамента Мен-э-Луар превратил конец каждого месяца его и без того трудной жизни в ад.
Нижний Рейн, Нор, Изер. Слежка за самыми бедными слоями населения нацелена на их жалкие пособия. «Цель департамента – отобрать побольше денег».
В сентябре 2016 года Режи получил письмо, согласно которому он должен ни с того ни с сего представить выписки со счетов за три месяца, квитанции об оплате жилья и доказать, что его дочь посещает школу. Вмешательство в его личную жизнь продолжается с тех пор, как к нему домой пришли контролёры из Фонда социальных пособий (CAF). «Они учинили следствие, подняв архивы за два года, – рассказывает Режи. – И мне пришлось предъявлять чеки, которые мне подарила моя мать на Новый год для моих двоих детей и на оплату проезда на поезде! У меня также попросили счета на один символический евро, который я выиграл в одном процессе. Это зашло слишком далеко».
В марте этого года нашему получателю пособия позвонили и сообщили, что RSA и часть APL (персональное пособие на жилье) будут заморожены на время «проверки» его дела. Кроме того, у Режи потребовали вернуть переплаченные ему 7000 евро. Эта история не миновала и его гражданскую жену. «Поскольку мы сидим на RSA как семейная пара, она тоже больше ничего не получает и делит общее бремя переплаченных нам денег». Зато в виде компенсации Режи получил от департамента экстренную помощь в размере… 70 евро. «Но у меня уже такое психологическое состояние, что я думаю, что с меня потребуют задекларировать и эту помощь. Ещё я получил право на продовольственные талоны, так как в течение некоторого времени мы едва находим деньги на питание». Чтобы как-то пережить этот невыносимый период ожидания, он обратился к сообществу в Фейсбуке. «Прекрасно видно, что единственная цель генерального совета – это отобрать побольше денег. Масса людей из моего окружения, которые не имеют постоянной работы, оказались в такой ситуации».
Режи – не единственный случай. Несколько лет назад некоторые департаменты, во главе которых чаще всего стоят правые, решили усилить контроль за получателями RSA. В первых рядах сыскной кампании департаменты Нор, Изер, Дром, Верхний Рейн и Нижний Рейн, которые все обзавелись чиновниками – специалистами по охоте на мошенников, и при этом отказались от какой бы то ни было политики интеграции. «Те же самые люди, которые ничего не сделали для того, чтобы помочь нам из этого выбраться, теперь обвиняют нас в том, что у нас больше нет денег», – с горечью констатирует 38-летний Ален Гезу, основатель RSA, который в 2013 году дошёл до Елисейского дворца, чтобы рассказать о судьбе получающих пособия. Самым типичным в этом плане остаётся департамент Нор. Получив разрешение от CNIL (Национальная комиссия по информатике и гражданским свободам) на объединение картотек RSA и Pole emploi (Центр занятости), его служба по борьбе с мошенничеством выявила 45 000 получателей пособий, которые, будучи когда-то зарегистрированными в бывшем ANPE, теперь рискуют частично или полностью лишиться своего RSA.
От него зависят 6 миллионов французов
Созданное в 2009 году RSA (пособие в рамках активной солидарности) является социальной помощью, которая даёт возможность своим получателям иметь минимальный доход или надбавку к доходам. Она касается всех граждан, работающих начиная с 2010 года. С учётом всех тех, кто имеет право на пособие, выходит, что от этой помощи полностью или частично зависят 6 миллионов французов. Сумма RSA на одинокого и бездетного составляет 536 евро. На одинокого, имеющего двоих детей, – 963 евро, на пару, имеющую двоих детей, – 1145 евро.
Состояние ненадёжности. Охота на получателей RSA в разгаре
Впрочем, была выбрана именно та мера, которая какое-то время восторженно приветствовалась нынешним министром экономики Брюно Ле Мэром: контроль за банковскими счетами получателей пособий. Любой дополнительный доход, который можно вычесть из суммы пособия (536,78 евро на одинокого бенефициара), малейшее накопление, самый незначительный подарок могут обернуться против получателей RSA.
Так случилось не только с Режи, но и с Аленом Гизу. У этого одинокого отца троих детей вычли месячную сумму RSA, так как он имел неосторожность задекларировать 800 евро, которые его сын получил летом, работая в лагере отдыха. В принципе, требование работника RSA показать выписки из счетов неправомерно, поскольку по закону он должен верить получателю на слово, но департаменты это не останавливает. «За последний год требования ещё больше ужесточились. Мы должны обосновать абсолютно всё, что получаем, а в некоторых случаях нас просят показать выписки со счетов», – уверяет Франсуа Гарнье из Национального движения безработных и лиц, имеющих непостоянную занятость (MNPC) в Бельфоре и Танне (Верхний Рейн).
То же самое происходит и в Изере. «С тех пор как в 2016 году заработал план борьбы с мошенничеством, они принялись повсюду выискивать обман и фальсификацию», – рассказывает Пьер-Луи Серреро, президент ассоциации RSA 38. Он не против контроля как такового, но возмущается фактом «поголовной подозрительности», в то время как, согласно исследованиям Фонда социальных пособий, мошенники составляют только 2 %. Можно сравнить эту ничтожную сумму, например, с суммой невыплаченных предприятиями налогов.
Подозрение в «небрежности» порождает другие методы воздействия. «В прошлом году в Верхнем Рейне была запущена в действие наступательная мера, которую подхватили и другие департаменты. Было решено назначать RSA при условии нескольких часов обязательной бесплатной отработки», – напоминает Флоран Геген, директор «Федерации солидарности актеров» (FAS). В октябре 2016 года административным судом эта мера была квалифицирована как незаконная. Но вновь была введена в виде «взаимного трудового договора», содержащего обязательную безвозмездную деятельность, который заставляют подписать соискателя RSA.
Подобные действия называются «опционной тактикой», на деле же ограничивается свобода действий получателей пособий. «Для безработных, которые подписывают трудовой договор PPAE (персональный план доступа к трудовой деятельности. – прим. ред.), безвозмездная работа может быть вписана в его содержание, то есть согласие человека предполагается. В Верхнем Рейне, если ты отказываешься отрабатывать эти часы, тебя могут исключить из числа соискателей. В Нижнем Рейне чиновников заставили взять на себя обязательство, что они не будут исключать тех людей, которые не соблюдают этот трудовой договор», – говорит Марк Депла, представитель MNPC в Большом восточном регионе. К этим мерам прибавляются сложности, привнесенные виртуализацией. «Для тех, кто живёт особенно далеко, виртуализация только усложнила возможность получения пособия, умножив риск ошибок и сделав обращения более затруднительными из-за отсутствия физических собеседников», – полагает Жан-Кристоф Сарро, соавтор книги «Чтобы покончить с ложным представлением о бедных». Отсутствие домашнего Интернета, неумение составить и даже принять письмо по электронной почте, непонимание зачастую мудрёного языка административных документов… Очень много причин, которые объясняют пропущенную получателем пособия встречу или неправильно отмеченную им клетку. Но есть ещё и завуалированные методы. «Иногда социальным службам департаментов просто дают указания, чтобы они усложняли задачи соискателям социальной помощи», – уверяет Жан-Кристоф Сарро.
Аргументом, стоящим за всеми этими драконовскими мерами, является отчасти бюджет. Со времён кризиса 2008 года кривая, которая показывает число получающих пособия, следуя за кривой безработицы, резко взлетела вверх. Между 2012 и 2014 годами их количество выросло на 12,5 % и достигло цифры 1,9 миллиона семей, согласно данным Дирекции по научному изучению исследований, оценок и статистики (DREES). Параллельно с этим государство не перестало сокращать размер своих дотаций, предоставив департаментам самим выплачивать большую часть сумм. «Из-за отсутствия системы равномерного распределения именно в самых бедных департаментах больше всего безработных и в то же самое время меньше всего налоговых поступлений», – подчеркивает Флоран Геген.
Но если финансовый аргумент и реален, то его используют в основном для педалирования темы вечной подозрительности по отношению к малоимущим, которых упрекают в том, что они паразитируют на обществе и сами виноваты в том положении, в котором оказались. «Существует тенденция дуть в одну дуду с общественным мнением, муссируя тему «иждивенчества», – полагает Флоран Геген. «Считается, что самые простые люди нечестны априори!» – негодует, со своей стороны, Пьер-Луи Серреро, которого возмущает то, что Пенелопу Фийон отпускают на все четыре стороны в то время, как какой-нибудь получатель RSA становится изгоем из-за нескольких незадекларированных евро.
Получателям пособий такая всё возрастающая подозрительность дорого обходится. «Как следствие – тяжёлый стресс и страдания», – указывает Жан-Кристоф Сарро. Будучи вынужденными заполнять уже четыре декларации о доходах в год, люди получающие пособие чувствуют, что к ним относятся как к неполноценным. Они подчёркивают назойливый характер этих новых требований, которые обязывают их раскрывать всю свою жизнь. Любое письмо становится источником тревоги. «Мы с утра до вечера живём в страхе», – прямо заявляет Ален Гизу. Вот уж далеко не идеальные условия для того, чтобы менять свою жизнь и искать работу. Что до тех, кому прекратили выплачивать или сократили пособия, то для них это означает в ближайшее время потерю жилья и погружение в ад. «В конечном итоге мы увидим их где-нибудь в приютах временного размещения. Такой подход – это инструмент для создания крайней нестабильности!» – говорит Флоран Геген.
1,8 миллиона – таково на конец 2016 года количество человек, которые получали базовое RSA. Это на 4,3 % меньше, чем в 2015 году, но на 39 % больше, чем в 2008-м…
Испытывая отвращение к этой системе, некоторые из получающих пособие решили спустить всё на тормозах, с другой стороны, уже 30 % тех, кто мог бы претендовать на RSA, не подают на него заявление. Даниэль – один из тех, кто выбыл из игры. После всех кругов ада, через которые он прошёл, добиваясь того, чтобы CAF согласился приплюсовать к пособию его авторские права и пенсию военнослужащего в 56 евро, композитор-исполнитель и многогранный артист сказал себе: «Хватит! Я стал жертвой настоящего мракобесия. С 2009-го по 2016 год много раз получалось так, что я оставался по три месяца без единого евро пособия». Сейчас он живёт на участке, который ему предоставил друг, возделывает огород и установил свою мастерскую прямо на природе, в окрестностях Страсбурга. «Наконец-то я обрёл стабильность».
Типичный пример публичного осуждения… Агентство «Pole Emploi» в Компьень-Марни (департамент Уаза) опубликовало на своей странице в Фейсбуке карикатурную инфографику, расписывающую час за часом «типичный день эффективного безработного»: от подъёма (в 7.45) до обеда, с поисками работы в промежутке… В результате, после посыпавшихся комментариев, «Pole Emploi» извинился и удалил свой пост.
Камий Боэр и Сесиль Руссо
[1] Имя изменено.