LOGO Umanite

ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ

Кто они, жертвы полицейского произвола?

Бесконечная волокита, сомнительные врачебные экспертизы... Дело Адама Траоре - свидетельство того, насколько бывает тернист путь тех, кто ищет истины и справедливости в отношении своих погибших родственников.

Бесконечная волокита, сомнительные врачебные экспертизы… Дело Адама Траоре — свидетельство того, насколько бывает тернист путь тех, кто ищет истины и справедливости в отношении своих погибших родственников.

Со дня гибели Адама Траоре, которому сегодня исполнилось бы всего 24, прошло три года. Его жизнь оборвалась во дворе жандармерии города Персан (департамент Валь-д’Уаз), и до сих пор никто не знает, как это произошло. «Он задохнулся, когда на него навалились трое жандармов во время жёсткой процедуры задержания задержания, – утверждают Асса Траоре, одна из сестёр погибшего, и члены «Комитета Адама», которые организовали в минувшую субботу акцию протеста против полицейского насилия. Их борьба приобрела символический характер и заставляет задуматься о том, какой непростой путь проходят пострадавшие от агрессии и их семьи.

Когда с человеком происходит несчастье по вине сотрудников правоохранительных органов, борьба начинается с первых часов. «Узнавая о гибели своего родственника от рук полиции, юлизкие вначале не знают, как им действовать, – говорит одна из основательниц ассоциации «Внимание, полиция убивает» Амаль Бентунси, чей брат Амин был убит выстрелом в спину из полицейского пистолета. – Они не знают, какие шаги правового характера следует предпринять, и попадаются на различные уловки властей, например, на предложение поскорее организовать похороны погибшего». Поэтому советы активистов, уже сталкивавшихся с проявлениями полицейского насилия, имеют для них первостепенное значение. Надо как можно быстрее собрать всю информацию о случившемся. Если человек был ранен или убит, то он сам или его родственники должны потребовать детальное медицинское заключение, составленное судебным медиком. Кроме того, родственники могут расспросить тех, кто находился поблизости, возможно, найдётся человек, который что-то слышал, видел или даже снял происходившее на видео. «В сущности, несмотря на переживания по поводу утраты родственника, мы выполняем работу полицейских, хотя нам совершенно не до этого!» – возмущается Амаль Бентуси. Поиск доказательств оказывается далеко не безопасным делом. В кварталах, где полицейские действуют особенно жётсоко, люди боятся давать против них показания, особенно в тех случаях, когда обвинение в насильственных действиях предъявлено сотруднику местного комиссариата. Важнейшая задача состоит в том, чтобы уговорить свидетелей предоставить имеющиеся у них материалы, хотя порой этого бывает недостаточно для того, чтобы подтвердить незаконный характер насилия.

По мнению адвокатов, во Франции иск против полицейского, поданный жителем бедного района, как правило, не воспринимается всерьёз. «Другое дело, если жертвой произвола становится белый человек из центрального квартала, – говорит адвокат Арие Алими, член «Лиги прав человека». — Если заявление подано арабом или чернокожим из небогатого пригорода, то одного взгляда на истца достаточно для того, чтобы в полиции или в суде к его претензиям отнеслись с недоверием. Все эти люди – невидимые жертвы дискриминации». К тому же иногда полиция пользуется специальными приёмами, чтобы дискредитировать их показания. «Криминализация стала почти системным явлением: полицейские преследуют истцов за оскорбления, сопротивление или проявления агрессии, – отмечает адвокат Алис Беке, не раз выступавшая защитником «жёлтых жилетов». – По сути, происходит смена ролей: истцу приходится оправдываться за всё, словно он — обвиняемый. Но если на агрессию жалуется полицейский, правосудие не дремлет. Нередко дела передают в суд для немедленного рассмотрения и выносят решение не позднее, чем через четыре дня. Если же обвинение предъявлено госслужащему, то дело может затягиваться годами». Люди теряют время, и, как правило, безрезультатно. Чаще всего прокуратура отказывает в рассмотрении дел по искам, поданным потерпевшими.

После передачи документов в органы правосудия, для истцов начинаются новые испытания. На этом этапе, после нескольких лет упорной борьбы, им приходится выслушивать откровенную ложь. Например, прошло целых семь лет, прежде чем удалось доказать, что в ранении Жоффрея Тиджани, который в 2010 году получил в лицо пулю из травмата прямо на школьном дворе в Монтрёе (департамент Сена-Сен-Дени), виноват был полицейский Жан-Ив Сезер. В ходе судебного процесса страж порядка врал, утверждая, что с его стороны это была необходимая самооборона, так как в ходе «волнений в городе» на него обрушился «целый град пуль». Видеокадры опровергают слова полицейского: школьник всего лишь толкнул урну… В 2017 году Сезера приговорили по апелляционной жалобе к 18 месяцам тюремного заключения с отсрочкой исполнения приговора за «осознанное неправомерное применение силы», «лжесвидетельство и подделку документов», поскольку его показания были признаны недостоверными. Однако в последствии запрет на занятие профессиональной деятельностью, наложенный судом первой инстанции, был отменён. «Во Франции можно боевым оружием искалечить молодого человека у дверей школы, дать ложные показания в письменном виде, чтобы отправить пострадавшего в тюрьму, а потом спокойно продолжать службу в полиции с благословения суда», – комментирует Кристиан Тиджани, отец пострадавшего. Наказание в таких случаях, как правило, бывает очень незначительным и никого не останавливает.

В делах о полицейском насилии правосудие не проявляет твёрдости. «Очень трудно добиться детального расследования», – утверждает мэтр Жан-Луи Бори, адвокат родственников Виссама Эль-Ямни, 30-летнего жителя Клермон-Феррана, умершего в 2012 году после жёсткого задержания. Дело было открыто семь лет тому назад, но до сих пор нет ясности по поводу необъяснимых обстоятельств (например, по поводу исчезновения 26 фотографий, сделанных следователями вскоре после того, как молодой человек был доставлен в больницу). Один из компьютеров, на которых работали полицейские, был разбит, на другом оказалась стёрта вся информация с жёсткого диска. Неизвестно, куда исчез ремень, надетый на Виссаме в ту ночь… Не слишком ли много загадок для одного расследования? «Следствие с самого начала пошло неверным путём, так как его проводили местные органы безопасности, то есть коллеги подозреваемого. В своих первых заявлениях полицейские давали одинаковые показания, как под копирку. Странно, не так ли?», – размышляет мэтр Бори. В некоторых случаях правосудие вообще предпочитает бездействие. Во время расследования по делу Али Зири, 69-летнего алжирского пенсионера, умершего в 2009 году после полицейской проверки, ни один из трёх судебных следователей, по очереди занимавшихся этим делом, не счёл нужным заслушать показания подозреваемых и свидетелей, присутствовавших в комиссариате, а также просмотреть записи с камер видеонаблюдения, установленных во дворе здания. «Это совершенно возмутительно! – восклицает адвокат Стефан Можандр, который тогда защищал родственников Али Зири. – Если в деле замешаны полицейские, это же не значит, что нужно спустить его на тормозах. Правосудие должно быть одинаковым для всех». По итогам топорно проведённого расследования суд признал, что состав преступления отсутствует.

Если расследование подобных случаев не сходит на нет, это, как правило, является заслугой родственников погибших. Последняя на сегодняшний день судебно-медицинская экспертиза, проведённая по запросу родственников Адама Траоре, стала поводом для активизации затянувшегося расследования. Её результаты опровергают выводы, сделанные следствием в декабре, и свидетельствуют о «механическом удушении» в процессе задержания. Так что у судей есть все основания не останавливаться на достигнутом, хотя ещё недавно вердикт об отсутствии состава преступления представлялся вполне вероятным. Рассмотрение дела продвигается очень медленно, что только добавляет хлопот истцам. «Органы правосудия намеренно не торопятся! – возмущается Асса Траоре. – Судебная система пытается взять нас измором, но мы не отступим». Эта женщина, сестра пострадавшего и мать семейства, на время оставила работу для того, чтобы продолжать борьбу, требующую колоссальных финансовых затрат. «Мы держимся за счёт пожертвований и продажи футболок», – признаётся она. Нередко семьи пострадавших, не располагающие большими деньгами, вынуждены открывать сбор средств в Интернете, чтобы оплачивать услуги адвокатов, судебно-медицинские экспертизы и организацию массовых акций.

Сегодня, когда со дня смерти Адама прошло уже три года, Асса Траоре хочет сделать так, чтобы гибель её брата стала показательным примером для жителей кварталов, страдающих от жёстких действий полицейских. И дело не только в произошедшем с её братом. «Мы не хотим, чтобы суд в отношении полицейских отписывался вердиктом об отсутствии состава предсупления. Страна, в которой нет правосудия, рискует столкнуться с мятежом», – предупреждает Асса Траоре.

На ту же тему

Слезоточивый газ в учебной программе ВУЗа

Волна небывалых по численности национальных забастовок против пенсионной реформы во Франции привлекла к себе внимание мировой прессы. Меньше говорят об акциях протеста в отдельных городах и на разных предприятиях. Ещё менее медийными оказались манифестации французских старшеклассников и студентов. Тем временем это явление очень показательно, так как демонстрирует массовость неприятия изменения пенсионного возраста и жёсткость действий полиции, что уже становилось объектом безрезультатной критики со стороны международных инстанций в адрес Франции.

Читать полностью »

Пенсионная реформа – общеевропейское дело

Три волны социальной мобилизации прошли в Франции в 2023 г против пенсионной реформы: 19 и 27 января и 7 февраля. Следующая намечена на 11 февраля. Также профсоюзы призвали к возобновляемой забастовке с 7 марта. В протестах участвовали представители других европейских стран, испытавших на себе последствия изменения системы пенсионных начислений.

Читать полностью »

Правительство Германии «корректирует изложение событий» в рамках СВО на Украине. Ч.1.

В редакцию портала NachDenkSeiten попал эксклюзивный внутренний документ федерального правительства. Мы удостоверились в подлинности текста и нам известно имя информатора. Документ дает наглядное представление о масштабах горизонтальных и вертикальных структур государственной пропаганды. Особенно в отношении вмешательства властей в деятельность СМИ (например, Spiegel и Stern), западных социальных сетей, учебных заведений и так называемых «фактчекеров». Пропаганда проводится даже среди учеников младших классов. Перед нами – согласованная программа федерального правительства по всеобъемлющему контролю за информацией.

Читать полностью »