Иммиграция, являющаяся прежде всего инструментом большой политики, обросла огромным количеством мифов, ложных представлений и выдумок, которые используют в своих целях все кому не лень. Попробуем избавиться от стереотипов, рассмотрев всего лишь три из основных мифов об этом явлении.
1. Во Франции нет наплыва беженцев, просящих убежища.
Президент утверждает, что «приток иммигрантов в Европу ещё никогда не был таким незначительным, при том что количество заявок на предоставление убежища во Франции никогда не было так велико». Это утверждение неверно, потому что здесь ставится знак равенства между претендентами на политическое убежище с мигрантами, а также умалчивается об одном факте: в 2018 году было удовлетворено всего 36 % из 122 000 просьб о предоставлении убежища. Согласно данным эксперта Франсуа Эрана, по этому показателю Франция занимает 17-е место среди европейских государств.
Кроме того, в этом заявлении ничего не сказано о тех колебаниях значений, которые отмечаются в последние годы в Евросоюзе из-за отсутствия соглашения о распределении мигрантов и взаимодействия между странами. Например, в 2018 году в Испании количество заявлений на предоставление убежища выросло на 111 %, а в ФРГ, напротив, оно снизилось (стоить отметить, что в 2017 году таких запросов было подано 454 000).
Наконец, ошибочность этого утверждения состоит в том, что потоки мигрантов и претендентов на убежище двигаются в основном в направлении с юга на юг. По данным управления верховного комиссара ООН по делам беженцев, девять из десяти мигрантов оказываются в одной из южных стран, а не в Европе. «На Ближнем и Среднем Востоке сосредоточена треть всех беженцев на планете. За период с 2011 года Франция приняла всего 12 000 сирийцев, тогда как в Иорданию их въехало в 60 раз больше», — констатируют сотрудники «Amnesty France». Получается, что нашу страну с населением 67 миллионов человек «наводнили» 43 000 беженцев!
Эммануэль Макрон намекнул на то, что отказ в предоставлении убежища получают в основном выходцы из Албании и Грузии. По данным исследования, проведённого «Cimade», убежище получили только 8 % албанцев и 5 % грузин, преследуемых по законам кровной мести, в связи с их сексуальной ориентацией или по политическими убеждениями. Поскольку традиционные пути миграций всё чаще оказываются закрытыми, некоторые пытаются воспользоваться лазейкой, которую предоставляет право на убежище.
Что же касается доли иммигрантов во Франции, то за период с 2000 по 2017 годы она возросла всего на 2 % (такие данные содержатся в докладе агентства «France Strategie»). В Испании этот показатель увеличился на 8,1 %, в Великобритании – на 6,3 %, в Италии – на 6,1 %.
2. Не мигранты виноваты в социально-экономических проблемах.
Один из аргументов, которые любят приводить противники иммиграции, состоит в том, что именно мигранты повинны в наших социально-экономических трудностях. Вероятно, именно поэтому многие французы видят в них опасность. Однако расчёты экономистов свидетельствуют о том, что в краткосрочной перспективе иммиграция оказывает на экономику положительное, а в среднесрочной – нейтральное влияние. В результате исследования, проведённого в 2010 году по заказу Министерства здравоохранения и солидарности, выяснилось, что «иммиграционные процессы в целом вносят в государственный бюджет положительный вклад, который в 2005 году исчислялся суммой порядка 12 миллиардов евро». Частично это объясняется тем, что доля людей трудоспособного возраста среди иммигрантов выше, чем среди коренного населения, и «один иммигрант в среднем приносит в бюджет 2 250 евро, тогда как вклад в казну представителя коренного населения лишь немного превышает 1 500 евро».
В долгосрочной перспективе, учитывающей старение приехавших работников, которые будут пользоваться щедрыми социальными дотациями, воздействие иммиграции на государственный бюджет близко к нулю. Что же касается экономического роста, то авторы доклада, подготовленного в июле 2019 года по заказу Национальной ассамблеи агентством «France Strategie», подотчётным премьер-министру, приводят данные двенадцати исследований, на основании которых они делают вывод о том, что «в ряде работ отмечается наличие позитивного эффекта, оказываемого иммиграцией на экономику страны, в которую они прибыли, и на уровень жизни её населения (ВВП на душу населения)». Речь идёт об увеличении ВВП на 2 – 3 % в долгосрочной перспективе.
Если же рассматривать социальные аспекты, то здесь следует напомнить о том, что уровень безработицы среди иммигрантов на 18 % выше, чем среди коренных жителей, а их средняя зарплата на 10 % ниже. В докладе агентства «France Strategie» отмечается, что «в целом проведённые исследования эмпирического характера скорее подтверждают тот факт, что в долгосрочной перспективе иммиграция оказывает незначительное влияние на рынок труда (с точки зрения занятости и зарплаты коренного населения страны)». По данным ряда исследований, которые приводятся в том же докладе, «прирост рабочей силы на 1 %, обусловленный иммиграцией, во Франции приводит к колебанию уровня зарплат в интервале от – 0,8 % до – 0,5 %». В отношении занятости диапазон ещё меньше: от – 0,3 % до + 0,3 %.
Следует добавить, что иммигранты работают в основном в тех секторах экономики, где мало денег и много проблем. Иными словами, они выполняют те работы, на которые не идут французы. Непохоже на пагубное воздействие иммиграции, о котором так любят говорить ультраправые. Гораздо больший ущерб наносит конкуренция между работниками на большом рынке труда и некоторые подходы к организации работы, например, перевод сотрудников (не иммигрантов) с предприятия на предприятие.
3. Иммиграция — не угроза безопасности.
Давняя тенденция отождествлять иммиграцию с угрозой безопасности оказалась живучей. Эммануэль Макрон внушает широким слоям населения, что это очень серьёзная проблема, намекая на то, что именно иммигранты являются источником правонарушений. Тот же стереотип касался и претендентов на убежище, которым приходится выживать в парижском районе Порт де ля Шапель. «Если предоставить им безопасные, пригодные для жизни помещения, то не будет никакой корреляции между притоком мигрантов и якобы отмечаемым ростом преступности, – объясняет в интервью изданию «La Republique» руководитель отделения ассоциации «France Terre d’asile» в городе Мелён и прилегающем департаменте. – Этим людям довелось пережить много невзгод, и они ищут в первую очередь покоя. Но если им приходится жить в самовольно занятых пустующих квартирах, как это происходит в Париже, то, действительно, следует ожидать роста преступности, так это является единственным для них источником средств к существованию».
На протяжении нескольких десятилетий пресса праворадикальной направленности всячески поддерживала эти мифы, основываясь на идеологии безопасности, разработанной сторонниками классических правых взглядов. Они переворачивают статистические данные так, как им это выгодно… И сегодня некоторые из них утверждают, что иммигранты и их потомки составляют большую часть заключённых французских тюрем. Даже если предположить, что большинство заключённых, действительно, происходят от иммигрантов и их потомков, то это происходит оттого, что система правосудия более жестока по отношению к жителям бедных кварталов, которых привыкли считать «опасным социальным классом», а не из-за склонностей этих людей. Вопрос о фейс-контроле, который то и дело затрагивается в политических дебатах, является наглядной иллюстрацией этих предубеждений, составляющих ложное представление об иммигрантах и о французах, выходцах из этой среды.
Французское бюро