В Германии начался судебный процесс над 93-летним жителем Гамбурга Бруно Деем, во время Второй мировой войны служившим охранником СС в нацистском концлагере Штуттгоф, располагавшемся на территории оккупированной Польши в 37 километрах от Гданьска. При всей своей важности этот процесс демонстрирует непростительную медлительность германского правосудия.
Узники были настолько истощены, что считались непригодными для работы на заводе, где их использовали в качестве бесплатной рабочей силы. Охраннику СС Бруно Дею и его коллегам было поручено собрать их и отвести в соседнее с крематорием помещение. Там люди в белых халатах, якобы проводившие медицинский осмотр заключённых, приказывали им встать к ростомеру, в котором на уровне затылка располагалось небольшое отверстие, сообщавшееся с соседним кабинетом. Отверстие было такого размера, что в него точно входил ствол пистолета с глушителем… Затем тела ненужных уже рабов отправляли в печи крематория.
Бруно Дей служил в охранявших концлагерь частях СС с августа 1944 года по апрель 1945. Ему предъявлены обвинения в соучастии в убийстве 5 230 человек. Эта цифра включает в себя 30 убитых в лазарете Штуттгофа при помощи вмонтированного в медицинский ростомер пистолета, 200 замученных в газовой камере и 5 000 умерших от голода, болезней, медицинских экспериментов и жестокого обращения. Среди них были схваченные при облавах евреи, польские партизаны-коммунисты и советские солдаты, взятые в плен на восточном фронте.
В старом ганзейском городе начался, похоже, один из последних судов над нацистскими преступниками времён Второй Мировой войны. Такие процесс крайне редки сейчас, а скоро станут вообще невозможны по «естественным» причинам. Поэтому дело Бруно Дея вызывает особый интерес. Оно будет рассматриваться палатой по уголовным делам несовершеннолетних города Гамбурга, так как на время совершения преступлений (75 лет назад) обвиняемому было 17 лет. Сейчас ему, как упоминалось выше, 93 года. Судебное разбирательство продлится до середины декабря. Из-за слабого здоровья подсудимого придётся ограничиться двумя заседаниями в неделю, продолжительность каждого из которых не будет превышать двух часов. Всего окружной суд Гамбурга назначил 12 заседаний. Этот процесс, будучи символичным актом, одновременно демонстрирует, как безнадёжно опоздало германское правосудие с вердиктом по этому ужасному делу. Дело Дея и многих его «соратников» началось благодаря настойчивости прокурора Андреаса Бренделя, занимающегося расследованием массовых преступлений нацистского режима, который воспользовался не так давно появившейся в Германии возможностью призвать к ответу не только тех, кто отдавал приказы, но и тех, кто, полностью осознавая свои действия, участвовал в работе нацистской машины, поставившей на поток истребление людей (см. его интервью в выпуске «Юманите» от 10 июня 2014 года).
Нынешнее правосудие ФРГ унаследовало от судебной системы Западной Германии не только основы своей деятельности, но и все «задержки» в расследовании преступлений, совершённых нацистами. Опираясь на поддержку из Вашингтона, Бонн предпочитал защищать деятелей Третьего Рейха, а иногда даже пользоваться их содействием для спасения крупных капиталистических объединений, все руководители которых сотрудничали с Гитлером.
Около 65 000 человек было убито в концлагере Штуттгоф, полностью задействованном в подготовке «окончательного решения еврейского вопроса», разработка которого началась в январе 1942 года. Расположенный на торфяниках близ Балтийского моря, этот концлагерь был одной из самых ужасных фабрик смерти. 17 октября, в день начала процесса по делу Бруно Дея, на заседании присутствовала Дора Рот. Во время войны, будучи маленькой девочкой, она потеряла в этом лагере мать, и сейчас её рассказ о тех событиях заставляет содрогнуться. По словам этой восьмидесятилетней женщины, ей довелось пережить настоящий ад. Она вспоминала о том, как мать самоотверженно спасала её, отдавая большую часть своего пайка. Как её били, потому что девочка была слишком худенькой и не могла носить 20-киллограмовые мешки с цементом. «То, что они творили, было бесчеловечно», – заявила Дора Рот, призвав «говорить и свидетельствовать» всех тех, кто ещё в силах это сделать.
Другие очевидцы вспоминают о том, как в лазарете лагеря женщинам и детям делали уколы бензина или фенола прямо в сердце (так убивали тех, кого здесь считали «лишними»). В наказание за немногочисленные попытки поднять мятеж и нарушение трудовой дисциплины узников обнажёнными выбрасывали из бараков на снег и мороз, а затем методично поливали водой, оставляя их часами мучительно умирать от обморожения.
Штуттгоф не только сыграл ключевую роль в уничтожении евреев и партизан, но и стал мрачным «примером» взаимодействия между системой концентрационных лагерей и промышленностью. Узников заставляли трудиться в цехах DAW (Deutsche Ausrustungswerke) – одного из крупнейших предприятий Рейха, производившего корабли, самолёты и оружие.
Пленники подвергались самой жестокой эксплуатации и использовались в качестве бесплатной рабочей силы на конвейерах индустриального гиганта. Когда они больше не могли работать на военную мощь Германии, их убивали, и тела служили сырьём для производства мыла. При освобождении Гданьска была обнаружена экспериментальная лаборатория, где оно изготавливалось. По словам очевидцев, нацисты создали её для того, чтобы в промышленных масштабах производить мыло на основе человеческого жира, получаемого в этом лагере.
Пока неизвестно, что ждёт обвиняемого Бруно Дея — винтика в страшной машине государственного террора. В силу своего преклонного возраста, он, скорее всего, избежит тюремного заключения (подобно многим другим бывшим эсэсовцам). В апреле этого года было закрыто судебное разбирательство по делу одного из коллег Дея по Штуттгофу в связи с тем, что состояние здоровья 95-летнего обвиняемого резко ухудшилось…