LOGO Umanite

ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ

НЕОЛИБЕРАЛИЗМ НАЧАЛСЯ НЕ С ТЭТЧЕР, А С ПАРИЖА 1938 ГОДА

Нужно чётко определить, что мы понимаем под "сильным государством".

Она восходит ещё к 1930-м годам – эпохе, когда либерализм переживал серьёзный экзистенциальный кризис на фоне финансового краха и подъёма советской идеологии. И тогда, пытаясь возродить либерализм изнутри, собравшаяся в Париже небольшая группа экономистов и предпринимателей заложила теоретические основы новой доктрины. За полвека неолиберализм утвердил свою гегемонию, доминируя как в идеологическом, так и политическом пространстве. Многие кандидаты на ближайших президентских выборах вдохновляются его идеями, хотя открыто об этом предпочитают не заявлять… Рассказ о том, как неолиберализм захватил власть.

— В своей книге вы напоминаете, что неолиберализм зародился во Франции в 1930-х годах. В то время в результате экономического кризиса 1929 года вера в преимущества рынка пошатнулась. Не могли бы вы немного рассказать о контексте той эпохи?

Франсуа Денор: В период между Первой мировой и кризисом 1930-х возникли серьёзные сомнения в действенности либерализма, что привело к появлению конкурирующих доктрин, таких как корпоративизм и теория планового экономического развития. Обе предлагали передать управление экономикой в руки государства, с опорой на чёткий план, что подразумевает социализацию целого ряда отраслей. В 1936 году создано Министерство народного хозяйства. За пределами Франции либерализм, с одной стороны, теснил набирающий обороты фашизм, с другой – такие режимы, как СССР. Именно в таком контексте небольшая группа людей постаралась формализовать принципы будущей неолиберальной экономической политики.

— Вы называете конкретную дату рождения этой доктрины: коллоквиум Липпмана в Париже, прошедший с 26 по 30 августа 1938 года.

Франсуа Денор: Речь идёт о встрече, организованной по инициативе французского философа Луи Ружье (1889-1982), работавшего на издательство «Librairie de Medicis», основной целью которого было распространение во Франции работ крупнейших либеральных теоретиков того времени. Среди этих работ важное место занимает книга Уолтера Липпмана (американского журналиста и либерального идеолога – прим.ред.) «The Good Society». Это произведение станет своеобразным знаменем для всех тех, кто выступал за возрождение либерализма. Коллоквиум Липпмана собрался для того, чтобы обсудить основные тезисы книги. Он объединил 26 людей различного происхождения: высокопоставленные чиновники, руководители предприятий, представители интеллигенции и др. На нём присутствовал австрийский экономист Фридрих фон Хайек, молодой французский философ Раймон Арон, а также некоторые крупнейшие фигуры французской промышленности.

— Что именно коллоквиум Липпмана вкладывал в понятие неолиберализма?

Франсуа Денор: Он [неолиберализм] понимался не как либерализм, сведённый к своему простейшему выражению и ограничивающийся лишь требованием невмешательства государства. Напротив, коллоквиум признавал, что для того, чтобы рынок функционировал и не вырождался в экономику картелей, необходимы институциональные, правовые и политические условия. Таким образом, задача государства – создать нормативно-правовую базу, которая гарантировала бы конкуренцию, и при необходимости вмешиваться, чтобы исправлять наиболее пагубные последствия рыночной экономики (помощь самым обездоленным и т.п.).

— Какую роль играет неолиберализм после Второй мировой войны? 1945 год – скорее, время национализации, а не культа свободной конкуренции…

Франсуа Денор: Это правда, что структурные реформы, проводимые после Освобождения, противоречили либеральным принципам: замораживание цен, система социального обеспечения и т.д. Но не стоит воспринимать послевоенную Францию только в контексте 1944-1946 годов. После 1946 года волна национализаций закончилась, коммунисты покинули правительство, а самые дирижистские социалисты были исключены из власти. Им на смену пришёл центристский союз скорее либеральной ориентации, который постарался вернуть свободные рыночные отношения и открыть французскую экономику мировой торговле.

— Тем не менее, у неолибералов уйдёт не одно десятилетие на то, чтобы прийти к власти. В своей книге вы описываете Общество «Мон Пелерин» как оплот неолиберализма: именно оно стало его отправной точкой?

Франсуа Денор: Общество «Мон Пелерин» занимает важнейшее место в истории движения. Оно было основано в 1947 году по инициативе Фридриха фон Хайека, автора знаменитого памфлета («Дорога к рабству», резкие обвинения против социализма – прим.ред.), и экономиста Вильгельма Репке (отец-основатель ордолиберализма, бывшего изначально немецкой версией неолиберализма – прим.ред). Первое собрание состоялось в Мон Пелерине в Швейцарии. Общество насчитывало около тысячи членов и основную свою задачу видело в том, чтобы стимулировать интеллектуальные дебаты. В 1960-х годах значимой фигурой Общества был Милтон Фридман.

— Фридман позже станет экономическим советником американского президента Рональда Рейгана (1981-1989): обычно именно к этим годам относят начало американской либеральной контрреволюции. Во Франции победа неолибералов приходится на середину 1970-х годов после ряда нефтяных кризисов?

Франсуа Денор: Да, хотя начинается движение еще в 1950-х годах. Их победа одновременно связана с тем, что либералы заняли важные посты в государственной службе, Франция стала частью общего мирового рынка, а роль органов экономического планирования заметно ослабла. Неолиберализм заявляет о себе во весь голос при дуэте Жискар д’Эстен – Раймон Бар (1976-1981). Валери Жискар д’Эстен стал первым французским неолиберальным президентом, кто признал себя в качестве такового. Его премьер-министр Раймон Бар даже лично переводил Хайека.

— В дальнейшем стараниями части французских левых сил происходит институционализация неолиберализма. Можно ли отнести эту «конверсию» на счёт разворота в сторону «жёсткой политики» в 1983 году?

Франсуа Денор: Термин «разворот» не совсем удачен, поскольку в то время, начиная с 1970-х годов, внутри самих левых сил бушуют разногласия. В Социалистической партии изначально сосуществовали разные течения, которые она старалась объединить вокруг общей марксистской риторики. Настоящим разворотом стала победа христианско-демократического крыла, которое не очень-то поддерживало национализацию и было тесно связано с государственным аппаратом. Жак Делор является весьма олицетворением этого движения. Тот факт, что в 1981 году он был выбран Франсуа Миттераном в качестве министра финансов, весьма показателен. Выбирая среди своих советников тех, кто выступает за сохранение европейской валютной системы, президент поставил точку в интервенционизме.

— Каково положение неолиберализма во Франции сегодня? Он одержал полную и безоговорочную победу?

Франсуа Денор: Он полностью доминирует в интеллектуальном и идеологическом пространстве. Поставить под вопрос рыночную экономику и её распространение на все сферы жизни – сегодня в рамках общественных дебатов это представляется чем-то утопичным. Достаточно прочитать программу Франсуа Фиойна – это буквально определение неолиберализма! Она начинается с необходимости «освободить экономику», затем «восстановить государство» и заканчивается приверженностью к традиционным ценностям. Что же касается Эммануэля Макрона, это просто реинкарнация Жискара! Его речь полностью повторяет речи бывшего президента, и он играет на том же смешении политических ярлыков: ни справа, ни слева…

— Несмотря на это, неолиберализм имеет, скорее, негативный имидж в общественном мнении: политики по-прежнему боятся высказывать позицию а-ля Тэтчер, открыто антигосударственную… Ален Жюппе, например, даже выступает за «сильное государство».

Франсуа Денор: Нужно чётко определить, что мы понимаем под «сильным государством». Сильным государством может быть полицейское государство, которое наказывает за нарушения норм поведения. Неолиберализм не стремится покончить с государством. Ему требуется государство, которое при необходимости способно своим вмешательством поддержать рыночные структуры и общественный порядок.

На ту же тему

Образование как элемент мягкой силы

Во времена конфликтов наука и культура часто становятся жертвами манипуляции общественным мнением, осуществляемым враждующими сторонами. Поэтому любые инициативы, направленные на поддержку этих сфер деятельности, переходят за культурные и научные рамки, приобретая гуманитарное значение в самом широком смысле.

Читать полностью »

Манипулятивные алгоритмы интернета

В книге «Agora toxica» («Токсичная Агора») специалист по стратегиям дезинформации Стефани Лами показывает, как «негражданское общество» усиливает политическое влияние в сети, чтобы ослабить демократию и ограничить свободу. Автор призывает к изучению экономической модели общественных медиа и указывает на алгоритмы установления контактов – «сердце реактора». Интервью со Стефани Лами.

Читать полностью »

Посягательство правых на образование

Готовится ряд мер по исключению из школьных учебников критического инструментария. Цель этой кампании националистов заключается в том, чтобы помешать образованию просвещённых граждан. Во всём мире люди должны забыть о социальной борьбе за равенство.

Читать полностью »