Сопредседатель Комиссии по международным отношениям в администрации Автономии Северо-восточной Сирии Абдул Карим Омар рассуждает о последствиях турецкого вторжения и стратегии Эрдогана.
Пьер Барбансе: Как вы оцениваете действия США и мирового сообщества в целом?
Абдул Карим Омар: Мы понесли большие потери ради того, чтобы разгромить «Исламское государство» (запрещённая в России террористическая организация – прим ред.), и сделали это ради защиты всего человечества, а не только одного региона. А Трамп и всё международное сообщество бросили нас на произвол судьбы и позволили Эрдогану напасть на нас. Разумеется, Европейский Союз, США и все остальные осудили турецкую агрессию, назвав её незаконной. Однако Эрдоган продолжает воплощать свой план по геноциду и выселению наших народов. Здесь, на месте, все заявления не произвели никакого эффекта. Курды сыграли важную роль в борьбе с терроризмом, и теперь курдский вопрос обсуждается на международном уровне. Общественность интересуется курдской проблемой. Всем известно, какие шаги мы предприняли, сражаясь с ИГИЛ ((запрещённая в России террористическая организация – прим ред.), какую существенную роль сыграли в уничтожении её лидера Аль-Багдади. С политической точки зрения, для нас это очень важно. Несмотря на то, что как «государство» ИГИЛ была повержена, сегодня она реорганизуется, извлекая пользу из вторжения Турции и союзных с ней группировок, в рядахкоторых немало бывших членов ИГИЛ и «Джебхат ан-Нусра» (запрещённая в России террористическая организация – прим ред.). У нас есть все основания опасаться того, что ИГИЛ полностью возродится и вновь возьмёт под свой контроль территории в Сирии и Ираке, если наступление турецких войск продолжится.
П.Б.: Чувствуете ли вы себя в изоляции на международной арене?
А.О.: Интересы государств всегда реализовывались за счёт народов, не имеющих государственности, таких, как мы. На прошлой неделе Трамп и Эрдоган сообщили о подписании торгового соглашения на 100 миллиардов долларов. Кроме того, президент Турции заключил сделку с Россией на приобретение систем С-400 и дал согласие на прокладку газопровода. Эрдоган угрожает. В Турции проживает пятнадцать миллионов курдов, и он знает, что любые события в Рожаве (Сирийский Курдистан – прим. ред.) будут иметь последствия для его страны.
П.Б.: Каковы ваши отношения с Россией?
А.О: Мы никогда не рвали отношения с Москвой. По нашему мнению, Россия играет важную роль в урегулировании сирийского кризиса. Решение по Сирии не может быть принято без России. Нам известно, что Москва поддерживает правящий сирийский режим и имеет определённые интересы в этой стране. Но мы знаем и то, что она заключила соглашение с Турцией, оставив Африн (район Рожавы, захваченный турецкой армией в январе 2018 года – прим. ред.) в обмен на Западную Гуту (пригород Дамаска, находившийся под контролем исламистов и отбитый у них в 2017 г. – прим. ред.). Трамп дал Эрдогану согласие на захват нашего региона. Мы знаем, что на самом деле президент Турции хочет взять под свой контроль весь север Сирии и Рожавы. Чтобы не допустить этого, мы одобрили сочинское соглашение между Москвой и Анкарой.
П.Б.: Вы также согласились на возвращение правительственных войск в Рожаву. Каковы будут последствия этого шага?
А.О.: Мы согласились на то, чтобы пограничники, связанные с армией правящего в Сирии режима, заняли позиции на границе вместе с сотрудниками российской военной полиции и таким образом помешали бы продвижению турецких войск. Правительство Сирии имеет право защищать свою землю. Это не более, чем военное соглашение. Вы сами видите, что после возвращения пограничников на свои позиции автономная администрация продолжает работать как раньше. Мы не стремимся к разделению Сирии. Напротив, мы вместе с правительством ищем политическое решение проблемы. Военное соглашение способно заложить основу для серьёзного диалога. В политическом русле мы могли бы продвинуться вперёд благодаря признанию нашей автономной администрации и приданию ей законного статуса. И дело не в том, что мы не доверяем сирийскому правительству, образ мыслей которого не изменился за восемь лет гражданской войны. Это так. Но нужно найти политический путь к урегулированию сирийского кризиса и искоренению ИГИЛ. Мы должны сделать Сирию демократической страной, в которой вся власть не будет сосредоточена только в центре. Наша администрация контролирует 30 % территории Сирии. Однако, несмотря на это, а также вопреки резолюции 2254 ООН, в которой сказано, что на переговорах должны быть представлены все стороны, нас не привлекли к участию в процессе, проходящем сейчас в Женеве, и не включили в состав конституционного комитета. Причина – вето, наложенное Турцией. Другие страны тоже отвернулись от нас, потому что их связывают с Турцией общие интересы. В этих условиях у нас нет другого выхода, кроме налаживания диалога с Дамаском. Но в поисках решения должны участвовать все народы Сирии, иначе мы никогда не найдём его.
П.Б.: Сирийская оппозиция вас не поддерживает?
А.О.: Сирийский национальный совет (СНС) отступил под нажимом Турции. Он полностью подконтролен Анкаре и выполняет все требования Эрдогана, потому что оппозиция состоит главным образом из суннитов. СНС согласился на оккупацию своей территории другим государством, которое хочет навязать демографические перемены и создать суннитский коридор. Таков план «Братьев мусульман» (запрещённая в России террористическая организация – прим ред.) и «Партии справедливости и развития», верной Эрдогану.
Опубликовано 19/11/2019