Всё преподавательское сообщество потрясено случившемся. Директор начальной школы Кристин Ренон покончила с собой в стенах возглавляемого ею учебного заведения.
«Спокойное» начало учебного года, «одно из лучших» на памяти тех, кто неустанно заботится о «благополучии» учащихся и преподавателей…. Такая оценка положения министром образования Жаном-Мишелем Бланке совершенно не соответствует реальному положению дел в образовании. В прошлые выходные в отчаянии оказалась Кристин Ренон, директор начальной школы в пригороде Парижа Пантене (департамент Сена-Сен-Дени). 58-летняя женщина, педагог с 30-летним стажем, совершила самоубийство. Её тело было найдено в актовом зале школы в понедельник, 23 сентября, ещё до прихода детей. Погибшая позаботилась о том, чтобы уберечь учителей и учеников от потрясения и устроила всё так, чтобы никто из них не увидел её труп. Все, кто хорошо знал Кристин, говорят, что она всегда беспокоилась о других больше, чем о себе.
За два дня до самоубийства она написала несколько писем и разослала их семье, учителям и директорам (своим коллегам по школе), начальству и профсоюзам. В них Кристин сообщила, что «страшно устала, у неё больше нет сил, хотя прошло всего три недели после начала учебного года». Эта трагедия потрясла учителей, учеников и их родителей и вызвала волну возмущения, которая не перестаёт расти и охватила уже всё преподавательское сообщество. Коллеги Кристин Ренон пригласили всех неравнодушных прийти к школе, чтобы проводить её в последний путь. Прощание состоялось вчера, среди прочих откликнувшихся организаций на нём присутствовали и члены профсоюзных объединений учителей «SNUipp-FSU» и «SUD education».
В письме, отправленном своим коллегам, Кристин приводит перечень проблем, которые ей пришлось решать ещё до начала учебного года: смещение одних преподавателей, отказ от назначения других, риск закрытия одного класса (а в случае, если бы этого не удалось избежать, перераспределение работы всей школы), нерегулярные поставки школьного инвентаря, сложности в разрешении нескольких «конфликтов» между учениками, жалобы родителей, гора бюрократических обязанностей, нехватка оборудования. «Работа директоров стала неподъёмной, — пишет Кристин. — Мы должны самостоятельно оценить любую ситуацию и сами её разрешить (…). Должность директора особенно сложная, требования к нему постоянно растут, а его здоровье и безопасность никого не интересуют».
Одна из коллег Кристин, тоже директор школы в Пантене, подтверждает её слова. Она подробно описывает, как много бюрократических формальностей ей приходится соблюдать, многие из которых граничат с абсурдом: директор ведёт ведомости по контролю школьной посещаемости, для которых приходится составлять отчёты на нескольких страницах каждый раз, когда кто-нибудь из учащихся пропускает больше 2,5 учебных дней. По словам директора, это работа «совершенно бесполезна»: «Однажды я писала уведомление о том, что ученик пропустил 49 дней, но эта информация никому не нужна». На электронной платформе «ONDE», которая раньше называлась «базой учащихся» стоит столько защитных систем, что вышестоящие инстранции просят директоров вручную переписывать информацию об учениках (запись в школу, классы, преподаватели, дети с инвалидностью…), иначе эти данные получить невозможно… Мы не станем продолжать этот длинный список, сказанного достаточно для того, чтобы понять, какой груз бюрократических обязанностей взвалили на плечи школьных директоров. И с каждым днём таких задач, зачастую бессмысленных, становится всё больше, и по ним могут даже оценивать профессионализм директора. Вершина этого безумия – введение в нынешнем году «учебной тревоги в связи с незаконным проникновением в здание школы», проведение которой требует огромной работы. К тому же её решили устроить почти одновременно с выборами в родительский комитет. И всем этим должен заниматься директор!
Наша собеседница, пожелавшая остаться неизвестной (необходимая мера предосторожности в «спокойной» обстановке, которой хвастался министр образования), также отмечает, что директор всегда один, его никто не готовит его к сложным ситуациям, с которыми придётся столкнуться на работе: надо принять и обучить молодых преподавателей (а их в школе зачастую большинство), при этом решать в одиночку повседневные трудности, сталкиваться с агрессивным поведением некоторых родителей, а иногда даже с угрозами физического насилия… «Директоров не готовят к подобному. Мы решаем проблемы как можем, опираясь на личный опыт и… помощь коллег. Иногда складывается ещё более сложная ситуация, если мы живём по соседству от тех, кто нам угрожает. Это страшно, невозможно спать, работа выматывает до изнеможения. Мы все это видели. Кристин тоже. И нам не к кому обратиться за помощью, — рассказывает она. — Мы должны входить в трудное положение всех вокруг. А кто входит в наше положение?»
Ко всему вышеперечисленному (а этого уже немало) следует добавить сложные отношения школы Пантена с мэрией. По результатам «опроса», в котором участвовало всего 17 % жителей, власти приняли решение, что Пантен станет одним из последних городов, где сохранится учебная неделя в четыре с половиной рабочих дня (вопреки мнению большинства преподавателей и педагогических советов). Наша собеседница объяснила, что с тех пор работники городской администрации и депутаты относятся к сотрудникам школы «с пренебрежением»: «Муниципальные служащие отмечают, что начальство ко всем нам относится просто отвратительно».
Аликс Ривьер, сопредседатель родительского комитета (FCPE 93), дочь которой раньше училась в школе Меюль, считает, что необходимо «полностью освободить школьных директоров от решения классных проблем» и передать эту функцию комитету. Она также указывает на проблему нестабильности в Пантене: «Проверяющие меняются каждый год и запускают процедуру контроля, так невозможно ничего делать». Генеральный секретарь профсоюза учителей (SNPI-FSU) Поль Девен (раньше тоже был сотрудником Пантена) объяснил, по какому принципу всё работает: «Нехватка средств, постоянная необходимость латать дыры в системе — вот первый фактор, который не позволяет директорам хорошо выполнять свою работу. Второй – это подчинённость системы образования политике, из-за чего собственно школьные установки могут меняться каждый год под влиянием бесконечных приказов, накрадывающихся один на другой или противоречащих друг другу. Поэтому люди перестают видеть смысл в своей работе. А без этого работать в школе невозможно».
Мари-Элен Плар, заместитель генерального секретаря «SNUipp» в Сен-Сен-Дени, рассказала, к чему привела эта ситуация: «Каждую неделю мы получаем сообщения от наших коллег, которые не справляются с трудностями на работе. Иногда это простые сообщения вроде «Я хочу уволиться, что для этого нужно?»» Её коллеги из профсоюза «SUD education 93» говорят, что новое начальство душит работников школы, совсем как во «France Telecom» и SNCF. Мари-Элен возмущается: «Мы не подписывались на такое, работа учителя заключается совсем не в этом! Что такое «новое начальство?» Это система, основанная на патернализме с авторитаризмом, которая наглядно показала, на что способна, когда разбиралась со скандалом вокруг смерти Кристин Ренон. Ректорат двух соседних школ отправил всех учителей к психотерапевту. А кому поручили организационные вопросы? Директорам… Школа Меюль вернулась к работе во вторник утром. «Половина учителей — на больничном, шестеро – замещают, — рассказывает наша директор. — Из них четверо – внештатные сотрудники, которые ни разу не работали с классом». Когда Аликс Ривьер спросила, какая психологическая помощь была оказана ученикам, в ответ ей прозвучало ошеломляющее: «В учительской был вывешен лист размера А4 с инструкцией для преподавателей о том, как они должны объяснить ситуацию детям».
«Нужно, чтобы все услышали голос Кристин Ренон, — решительно заявил Поль Девен. — Эта трагедия — не случайность. Ситуация с Кристин – это положение всего преподавательского состава, который не выдерживает такого отношения. Администрация должна наконец понять, что страдания учителей, на которые начальство закрывает глаза – это общая беда, делающая недостижимым демократический идеал качественного образования для всех». Идеал, воплощением которого была Кристин Ренон.