Ещё раз о том, как Эммануэль Макрон извлекает для себя выгоду памятных мероприятий в честь бывшего президента Франции, вступившего в Елисейский дворец пятьдесят лет тому назад.
Практически забытую дату пятидесятой годовщины вступления на президентский пост второго президента Пятой республики Эммануэль Макрон использует для собственной пиар-кампании. Итак, Помпиду – первый макронист?.. На торжественном приёме, устроенном в Елисейском дворце в прошлую среду и посвящённом памяти Жоржа Помпиду, нынешний глава государства произнёс длинную речь, в которой назвал себя преемником «славного тридцатилетия».[i] 2 апреля 2019 года Эммануэль Макрон и Валери Жискар д’Эстен присутствовали на прошедшей в Париже мессе памяти Жоржа Помпиду, скончавшегося сорок пять лет тому назад.
В речи, произнесённой на памятном мероприятии в Елисейском дворце, Макрон не уставал хвалить индустриальные достижения правительства Помпиду: в этот период была разработана ядерная программа Франции, появились высокоскоростные поезда, ракеты Ариан, а также были установлены четырёхнедельный оплачиваемый отпуск и минимальный размер пенсии. В присутствии Алена Помпиду, сына бывшего главы государства, действующий президент торжественно отметил «актуальность достижений, без приспособленчества и уступок», и «очень французский подход к тому, как строить нашу современность, не бояться её, управлять ею и изобретать её».
Однако в действиях Эммануэля Макрона с трудом можно отыскать структурирующий характер, целенаправленное стимулирование общественных работ, большой план по климатическому вопросу, нововведения в сфере наёмного труда… Помпиду, который ещё не знал, что «славное тридцатилетие» закончится нефтяным кризисом, сумел добиться значительных успехов. При нём темпы ежегодного прироста ВВП составили 5,7 %, производительности труда — 5,2 %, а уровень безработицы среди экономически активного населения был 4 %, то есть меньше 400 000 человек. Историк Жан-Франсуа Сиринелли так характеризует эпоху Помпиду: полный мир, процветание, полная занятость, прогресс, противозачаточные препараты, пользование без ограничений (природными ресурсами, в результате чего в 1971 году появится первое министерство окружающей среды). Поэтому речь президента о Помпиду превратилась в «патетическую ностальгию», как выразилась журналист Мишель Котта, выступавшая на конференции, организованной Институтом Жоржа Помпиду в конце прошлой недели в Париже. С её точки зрения, «складывается впечатление, что позиция Помпиду была успешнее, чем позиция Макрона». В 1967 году, предлагая своим гостям посмотреть фильм Годара «Китаянка», Помпиду, к их большому удивлению, заметил: «Думаю, это фильм – предвестник перемен». В отличие от Эммануэля Макрона, слишком медленно осмысливавшего кризис «жёлтых жилетов», Помпиду, само воплощение республиканской меритократии, заранее, до мая 1968 года, предчувствовал потрясения общества и ещё будучи премьер-министром высказался против борьбы за безупречный порядок, которую вёл де Голль. Вернувшись из своей поездки в Афганистан, в начале мая 1968 года он принял решение вновь открыть Сорбонну. Жорж Помпиду происходил из семьи школьных учителей, был кантальским стипендиатом и не горел желанием выступать за конкурсный отбор на поступление в университеты. Он лично выносил решения о распределении бюджета министерства образования, которое возглавлял Жозеф Фонтане, а как преподаватель придерживался традиционных методик. «В словах Бланке мы слышим идеи Помпиду», — замечает советник президента по социальным вопросам Раймон Суби. Иронизируя над идеей статуса работника – акционера предприятия, которой так дорожил де Голль, Помпиду, выпускник Высшей нормальной школы, говорит о «гусях капитализма».
Какой-то мифический образ Помпиду обрисовал нынешний глава государства. И если уж говорить о политической преемственности, то Эммануэля Макрона стоило бы скорее считать преемником Жискара д’Эстена и его склонности править, опираясь сразу на два политических центра: и левых, и правых.
Если бы президент посетил конференцию, проходившую в Центре Жоржа Помпиду, который, как отмечает его директор Серж Лавинь, парижане перестали язвительно называть «Нотр-Дам трубопровода», то он бы услышал, как журналист Катрин Най вспоминает слова Франсуа Мориака о Помпиду: «Он на одну половину был святой, на другую — чёрт». Пришла пора перемен, появилась политическая коммуникация. Многочисленные социологические опросы, как отметил писатель Гильберт Цесбронь, демонстрируют, что в современном политическом мире «важнее всего лица, а не идеи». Помпиду работал над законом против нарушений общественного порядка и нанесения ущерба имуществу, создавал компании венчурного капитала, пропустил рекламу на телевидение и первым организовал официальную поездку в СССР французских предпринимателей.
Есть ли в Макроне что-нибудь от Помпиду на самом деле? Раймон Суби вспоминает, что Помпиду соединил «весьма влиятельную «Всеобщую конфедерацию труда» с оппозиционной «Французской демократической конфедерацией труда». И это многое изменило…». Что «ни одна реформа не проводилась без участия социальных партнёров», о чём Макрон, кажется, забыл, ведь с момента своего прихода к власти он старался обходиться без промежуточных органов управления. «Когда ключевое политическое лицо хвалит одного из своих предшественников, оно всегда говорит о себе самом», — колко замечает историк Кристиан Дельпорт. В торжественной речи Макрона, посвящённой Жоржу Помпиду, содержится посыл тем правым, которые, кажется, подзабыли о социалистическом голлизме. Помпиду был образец добродушия, он выставлял напоказ простоту своей жизни: отказываясь, скрепя сердце, от отпусков в Сан-Тропе, проводил их в Бретани у Беттанкуров, в гостях у которых, по словам свидетелей, «умирал от скуки». Отдавая ещё раз честь трудам Помпиду в присутствии 200 приглашённых на приём в Елисейский дворец, Макрон заявляет, что «ко всему прочему, у него была внешность настоящего француза», и на самом деле именно его лицо с густыми бровями «снискало Помпиду любовь и популярность». Чего нельзя сказать о нынешней хозяине Елисейского дворца.
[i] «Славное тридцатилетие» (фр. les Trente Glorieuses) — послевоенный период в истории Франции (1945—1975 гг.), характеризующийся общим экономическим подъёмом, постоянным повышением заработной платы, развитием научной организации труда. Постоянный рост ВВП — прим ред.