В послевоенные годы работник всемогущей Американской федерации труда и агент влияния ЦРУ, Ирвинг Браун был также рабочей лошадкой процесса раскола в среде европейских профсоюзов. Его считают одной из ключевых фигур холодной войны.
Прах Ирвинга Брауна, одной из самых спорных фигур холодной войны, покоится на кладбище Монпарнас. Этот американец, при жизни не отличавшийся спокойным нравом, умер в 1989 году в Париже, городе, который он любил и в котором долгое время работал, окружённый атмосферой таинственности, столь нужной в его деле.
Браун родился в 1911 году в еврейской семье, жившей в Бронксе, небогатом районе Нью-Йорка. Здесь же сформировались его первые наглядные представления о классовой борьбе. Отец Брауна был молочником и состоял в профсоюзе «teamsters» (водителей грузовых автомобилей). Ирвинг ещё в молодом возрасте познакомился с миром североамериканского социализма и примкнул к радикальному крылу левых. Будучи студентом, он подрабатывал, чтобы оплачивать свою учёбу, и сменил множество профессий. Он также вёл занятия в политическом кружке и однажды познакомился с Джеем Лавстоном, бывшим генеральным секретарём Коммунистической партии, исключённым из её рядов за «бухаринский» уклонизм. С тех пор они вместе работали в профсоюзе автомобилестроителей (United Auto Workers – UAW), вместе занимались вопросами международных связей в Американской федерации труда (AFL).
В 1932 году Ирвинг получил диплом об окончании университета и стал штатным сотрудником UAW. Он участвовал в крупных забастовках 1936–1937 годов, во время которых он получил ценный опыт, а также несколько ударов от головорезов Форда. Когда был объявлен Новый курс, Браун примкнул к левому крылу социалистической партии. Этот шаг сопровождался укреплением его антикоммунистических убеждений, которые способствовали успешной карьере Брауна в UAW.
Начавшаяся война принесла в его жизнь радикальные перемены. В качестве одного из организаторов в AFL в 1943 году он представлял федерацию в Комитете военно-промышленного производства. К этому периоду относятся его первые контакты с подразделением «Labor Branch» в составе Управления стратегических служб (OSS), предшественника ЦРУ. Это сотрудничество не вызвало удивления у высшего руководства AFL. Оставаясь в контакте с сопротивляющимися профсоюзами в Европе, эта небольшая сплочённая группа активистов одновременно подготавливала себе место в послевоенном будущем. В их числе был и Лавстон, принимавший участие в создании силами «Федерации» так называемого Free Trade Union Committee (FTUC), Комитета свободных профсоюзов, который был образован в ноябре 1944 года для «поддержки некоммунистических и демократических элементов по всему миру».
Браун был освобождён от службы в армии, что не помешало ему сопровождать американские войска в Европе. Он был представителем военного руководства в зонах оккупации, но в сентябре 1945 года подал в отставку. Американские офицеры ничего не понимали в профсоюзном движении и не догадывались о его значении для будущего Старого Континента. В Вашингтоне Лавстон оказывал всяческое содействие своему младшему товарищу и помог ему занять должность в руководстве европейской секции FTUC. По мнению лидеров AFL, на международной арене в то время не было задачи более насущной, чем ослабление Всемирной федерации профсоюзов (FSM), штаб-квартира которой располагалась во Франции. Это стремление разделял и Госдепартамент, враждебно относившийся к организации, находившейся под влиянием коммунистов, как и воссоединённая Всеобщая конфедерация труда.
И вот Браун обосновался в Париже. «Атташе по труду» в американском посольстве Ричард Элдридж посвятил его в тонкости профсоюзного движения во Франции. Ирвинг оказался хорошим учеником. До конца 1945 года он успел пообщаться со многими отстранёнными от дел и разочарованными профсоюзными активистами. Большинство из них объединялось вокруг редакции газеты «Рабочая сила». Браун настроил их на массовый исход из Всеобщей конфедерации труда и не пожелал иметь дела с лидером этого объединения Леоном Жуо, который, по его мнению, слишком охотно взаимодействовал с коммунистами. В то же время Браун проникся уважением к Роберу Ботро, который не отличался сентиментальностью и был хорошим организатором. Будучи человеком практического склада, американец много ездил по Франции. Не обращаясь к бывшим конфедератам, он советовался с экспертами по коммунизму – перебежчиками из Французской коммунистической партии, причём даже с теми из них, кто ранее сотрудничал с оккупантами. Браун занимался также выявлением перспективных активистов, таких как молодой работник типографии из Бельфора Андре Бержерон, которому он помог продвинуться по карьерной лестнице.
В октябре 1946 года AFL объявила о своём намерении открыть представительство в Париже. Эта новость вызвала обеспокоенность у руководства Всеобщей конфедерации труда, и генеральный секретарь организации Бенуа Франшон не пожалел едких слов, чтобы отреагировать на неё. Будучи в курсе происходящего, он заклеймил «господина Брауна» и предупредил: «Мы позаботимся о том, чтобы его грязная контора у нас не появилась». Из осторожности руководство AFL решило разместиться в Брюсселе, но Браун периодически выезжал за границу. В 1948 году он с большим воодушевлением прибыл на учредительный съезд «Рабочей силы».
«План Маршалла», ставший одной из причин раскола во Всеобщей конфедерации труда, пришёлся очень кстати для того, чтобы материально поддержать диссидентскую конфедерацию. Около 5 % кредитов, направляемых на финансирование этого плана, должны были пройти через FTUC, чтобы тот распределил их среди своих подопечных. Понятно, что AFL самостоятельно не могла бы потянуть бюджет своего филиала. ЦРУ, созданное в 1947 году, принимало участие в расходах сначала через Office of Policy Coordination (OPC), который специализировался на внедрении в зарубежные профсоюзы, а с 1951 года — напрямую. И несмотря на невозможность представить точную бухгалтерию, которую требовали чиновники из Лэнгли, результаты деятельности Брауна сильно радовали. Раскол, которого FTUC сумел добиться во Франции и Италии вопреки отчаянному сопротивлению профсоюзов, создание в 1949 году лояльной Международной конфедерации свободных профсоюзов (CISL) – всё это стало возможным во многом благодаря упорной подрывной работе, которую вёл Комитет.
На рубеже 1940-х – 1950-х годов Франция стала главным профсоюзным бастионом холодной войны. В её портах вели активную деятельность докеры и моряки, входившие во Всеобщую конфедерацию труда, которые стремились помешать перевозке и хранению боевого снаряжения из стран Североатлантического договора и вывозу подобных грузов в Индокитай. Могущественное объединение International Transport Workers’ Federation (ITF), которое приложило немало усилий к размежеванию внутри Всемирной федерации профсоюзов, высказав обвинения в «коммунистических манёврах и внедрениях». Эта организация открыла в Марселе представительство средиземноморского комитета работников моря, который направлял деятельность «профсоюзных боевых бригад». Забастовка, прошедшая в марте-апреле 1950 года, дала повод для прямого столкновения (1). Социалист Пьер Ферри-Пизани, соперник Гастона Деферра и лидер моряков в «Рабочей силе», поторопился создать похожий профсоюз докеров, чтобы с помощью этой структуры нарушить единства во Всеобщей конфедерации труда. Поскольку администрация разрешала беспрепятственно нанимать безработных, среди работников появились криминальные элементы. В дело вступил корсиканский мафиозный клан Герини, чьи позиции на «местном» уровне в то время укреплялись. И вдруг Браун оказался тут как тут. Он с корсиканской кланом, а посредником выступал некий комиссар, вскоре после этого ставший своим человеком в кругах парижских игроков. Превратившись на время в помощников бойцов полицейского спецназа, «парни» из клана Герини орудовали кулаками, пускали в ход ножи и револьверы против зачинщиков забастовок. Жёсткое противостояние закончилось поражением докеров. Более десяти лет потребовалось Всеобщей конфедерации труда, чтобы оправиться от удара.
В период социального реванша со всеми его пертурбациями в портах активизировались бандиты, почувствовавшие свободу. Это было золотое время для French Connection.[ii] Что касается Брауна, то его толстая записная книжка пополнилась именами таких подозрительных личностей, как Морис Кастеллани по прозвищу «Маленький Морис», или «Кастет». Гастона Деферра, не замеченного в симпатиях к коммунистам, все эти коллизии тем не менее раздражали. В 1951 году он обратился за содействием к главе правительства, которому сообщил о том, что в порту вновь набирают популярность «довольно возмутительные методы», направленные на «возрождение (…) печально знаменитого «сабианизма» (1)». Жёстко осудив «столь же беззастенчивое, сколь и неумелое вмешательство», мэр Марселя выразил желание, чтобы Ирвинг Браун никогда больше не появлялся в его городе.
В 1952 году представитель AFL перевёл свой офис в Париж, на Рю де ля Пэ. Жизнелюбивый и трудоспособный, душевный и неумолимый, загадочный и словоохотливый Ирвинг Браун никого не оставлял равнодушным и сам не мог остаться незамеченным. Но теперь его возможности для манёвра были уже не те, что раньше. В посольстве преемник Элдриджа придирчиво изучил его приблизительные расходы. В CISL, ITF и даже в «Рабочей силе» шокирующие заявления Брауна и сами его посещения вызывали весьма неоднозначную реакцию. Со всех сторон звучали вопросы о значимости, а то и о реальности тех успехов, о которых он сообщал. Власти Франции тоже выражали недовольство, но по другой причине. Так же как и правительство США, Браун не верил в устойчивость колониальных империй, сохранение которых играло бы в пользу коммунистов. Воспользовавшись своими поездками в Северную Африку, он присоединился к профсоюзам сторонников независимости в рамках CISL. В Тунисе Браун получал в свой адрес угрозы, в 1955 году ему был запрещено пребывание в Марокко, а вскоре правитель Алжира, социалист Робер Лакост, объявил его персоной нон-грата в своей стране, назвав «крупным коррупционером».
При этом неутомимый Браун не терял из виду запад и юг Старого Континента. Он развил бурную деятельность не только в хорошо знакомых ему Германии и Австрии, но и в Швейцарии, Бельгии, Италии, в Греции и Турции. Браун не просто оказывал содействие антикоммунистически настроенным профсоюзным активистам в этих странах, он приложил руку к созданию «stay-behind» – резервным подразделениям НАТО, образованным на случай советского вторжения. Он был избран членом управляющего комитета Конгресса за свободу культуры (Congress of Cultural Freedom), созданного в Париже на средства ЦРУ, где способствовал поддержанию антикоммунистических настроений в кругах интеллигенции.
Однако времена менялись. Сильные опасения и напряжённость начала 1950-х годов отступили (по крайней мере в Европе), и появилась возможность попытаться наладить мирное сосуществование. Во Франции перемены, последовавшие за возвращением генерала Де Голля к руководству страной, ограничили те возможности, которыми Браун пользовался до сих пор. Прожив десять лет в Париже, он вернулся в Нью-Йорк и стал представителем CISL в ООН. Его дипломатическая карьера была недолгой. В 1965 году он поступил на службу в управление African American Labour Center, дочерней структуры AFL – CIO (American Federation of Labor – Congress of Industrial Organizations), которая ставила перед собой цель сблизить профсоюзы новых независимых государств Африки со странами Запада. Браун занимал этот стратегический пост до 1972 года, а затем вернулся во Францию.
Общая программа, Союз левых и вероятность его победы на выборах вызывали обеспокоенность у американцев и их французских друзей. Позиции «Рабочей силы» были по-прежнему сильны, но отношение со стороны партии социалистов вызывало недоумение. Набиравшие популярность выразители идей социализма, который в 1981 году одержал верх над коммунизмом, вызвали интерес Брауна, и он встретился с некоторыми лидерами этого течения, в частности, с Лионелем Жоспеном. Его внимание было приковано также к крайне левому движению ламбертистов, выходцем из которого и был лидер социалистов. Удостоверившись в их антагонизме к Французской коммунистической партии, а также в их замечательной тактической гибкости, Браун, направляемый Бержероном, остановил свой выбор на амбициозном Жан-Кристофе Камбаделисе.
В 1982 году американец Ирвинг Браун возглавил отдел международных отношений AFL – CIO, затем стал старшим советником руководителя этой ассоциации и окончательно решил обосноваться в Париже. И здесь его прошлое настигло его. 27 ноября 1985 года газета «Либерасьон» назвала его «аятоллой» внешних вмешательств со стороны США. Эту же мысль, но с другими намерениями и другими словами, выразил Рональд Рейган, вручив ему в октябре 1988 года «Медаль свободы» и подчеркнув его «ключевую роль в крушении засилья мирового коммунизма». Ирвинг Браун тогда уже был болен и не смог приехать в Белый Дом. 10 февраля 1989 года, за несколько месяцев до падения Берлинской стены, «простуженный воин» профсоюзного движения умер в своей квартире на бульваре Араго.
(1) Симон Сабиани, первый заместитель мэра Марселя в 1929–1935 годах, был известен кумовством и подозревался в связях с мафией.
Почётный профессор новейшей истории университета Париж-I – Пантеон – Сорбонна – прим ред.
[ii] Условное название для сети международного трафика наркотиков из Сирии, Турции и Индокитая через Францию в США – прим. ред.