«Молодёжь любит этого молодого президента», – утверждал вчера министр образования Франции Жан-Мишель Бланке. Смелое заявление, ведь с момента своего избрания Эммануэль Макрон почти не уделял молодёжи внимания. Его избиратели были несколько старше, чем электорат его соперников по президентской гонке (среди французов в возрасте от 18 до 24 лет Макрону отдали голоса лишь 18 %, Жан-Люку Меланшону – 30 %, а Марин Ле Пен – 21 %). Шестой этап широкого общенационального обсуждения пришёлся на г. Этан-сюр-Арру (департамент Сона-и-Луара). Президент страны решил пообщаться с молодёжью 15 – 25 лет (старшеклассники, студенты, ученики — стажёры и волонтёры), чтобы попытаться восполнить недостаток внимания к этой «части» электората.
Эммануэль Макрон начал с того, что преподал молодым участникам диалога неожиданный урок: «Если у вас есть вопросы (видимо, он имел в виду и те вопросы, которые обсуждаются с учителями или со старшими), то не стесняйтесь задавать их. (…) И я не буду отвечать в духе «сейчас речь идёт не об этом». Такие ответы означают, что ответа у собеседника нет, или есть, но плохой». Удивительно слышать эти рассуждения из уст представителя той самой власти, которая, давая слово депутатам или организуя дебаты на портале grand-debat.fr, отказывается включить в число тем для обсуждения целый ряд вопросов (восстановление налога на крупный капитал, пересмотр кредита на поддержку занятости и повышение конкурентоспособности предприятий, референдум по гражданской инициативе и т.п.).
Многие выступления на этой встрече были заранее согласованы в письменном виде или по телефону, что позволило президенту в очередной раз прорекламировать свой политический курс, не опасаясь неудобных замечаний. Но, вероятно, это объяснялось не столько запугиванием, сколько принуждением: судя по тому, что возможность высказаться получили лишь очень немногие ученики, трудно представить себе, что педагоги и руководители заставили самостоятельно их сочинять с листом бумаги и ручкой. Впрочем, без сюрпризов не обошлось: девушка по имени Эстель обратились к «людям, своим братьям», с трогательной импровизированной речью, призвав уделять больше внимания интеграции инвалидов, в частности, аутистов, в образовательную систему. Неудивительно, что её выступление было поддержано собравшимися.
Чуть позже президенту пришлось немного понервничать. Александр, студент сельскохозяйственного техникума, поднял вопрос о «бедственном положении крестьян», о случаях самоубийства среди крестьянства, о «заброшенных деревнях» и т.д. «Не переживайте», – ответил Эммануэль Макрон. И эти слова напомнили о временах правления Жака Ширака, который, по мнению многих, в своём выступлении в теледебатах по вопросу о проекте европейской конституции в апреле 2005 года продемонстрировал полную оторванность от проблем молодёжи. Конечно, «многие сельхозпроизводители сейчас живут нелегко», – сказал глава государства, — Однако проводимая реформа защищает и поддерживает эту отрасль в её развитии по различным моделям: интенсивное сельское хозяйство на экспорт («Индустриализация сельскохозяйственного производства — этим надо заниматься»); вина AOC, AOP («модель», которая позволит крестьянам «жить всё лучше и лучше»); экологичное производство и т.д.» Однако эти прекрасные рассуждения главы государства были внезапно прерваны. «На экологичное сельхозпроизводство тратится недостаточно средств», – заявил студент сельскохозяйственного лицея. – «Сейчас пособия выплачиваются вовремя», – возразил ему президент. – «А вот мы вчера получили письмо, в котором сообщалось, что выплата пособий вновь откладывается». – «Пособий за какой год?» — «2017, 2016…» — «Да, но за 2015 всё выплачено», — заявил Эммануэль Макрон, заметив всё же, что хотя «в этом вопросе надо разобраться»…
Как только градус напряжённости снизился, другие участники встречи тоже осмелели. 27-летняя Коралин, которая начинает трудовой путь на новой работе и получает «400 евро», рассказала о том, сколько ей приходится платить за жильё и за бензин. Студент проекта Staps по имени Батист, который готовится стать учителем, обеспокоен «сокращением количества рабочих мест» в спортивной сфере. Иностранная студентка Эстель сказала, что её вид на жительство «станет недействительным, как только она закончит учёбу», если ей не удастся найти работу «за 2 281 евро в месяц», «а в Ле-Крезо таких позиций поти нет». Тома заметил, что «в медицине установлены слишком жёсткие критерии отбора», хотя врачей во Франции не хватает…
Помог ли этот разговор понять, «какой станет Франция через десять или через двадцать лет («…когда она станет скорее вашей, чем моей», — по словам главы государства)? Участники встречи задавали вопросы, далёкие от идеалов индивидуализма, в котором их так часто обвиняют. Сейчас, когда я пишу эти строки, президент беседует с ними уже три часа. Но даже если разговор затянется ещё на несколько часов, услышит ли он всё, что они хотят сказать?