Эмильен Урбаш
«Мы больше не сможем ни противодействовать иммиграции, ни предпринимать даже самых незначительных действий по её ограничению!», — заявила в это воскресенье Марин Ле Пен, комментируя принятие «Всемирного пакта ООН за безопасную, упорядоченную и регулируемую миграцию». Накануне межправительственной конференции ООН, которая проходила в Марракеше 10-11 декабря 2018 года и по итогам которой около 150 глав государств-членов ООН уже подписали предложенныйтекст соглашения, французский лидер ультраправых поставила перед собой задачу подогревать страхи, вызванные этимдокументом, и тем самым разжигать растущее несогласие с правительственной политикой. Марин Ле Пен использует возникшую волну ксенофобии и подозрений в заговоре, бушующую в социальных сетях на протяжении вот уже нескольких недель.
Пакт о миграциях должен быть окончательно ратифицирован 19 декабря на заседании Генеральной Ассамблеи ООН. Если верить тому, что говорится в публикациях фашиствующих ультраправых движений, нам следует остерегаться принятияэтого документа, поскольку он станет троянским конём, который «предоставит Макрону полную власть», «отдаст Францию в руки ООН» и организует вторжение «480 миллионов мигрантов». Руководствуясь подобной риторикой, 15 стран отказались от участия в этом договоре. И первымиэто сделали США, Израиль и Италия. Эммануэль Макрон отменил свой визит в Марракеш. Должны ли мы считать, что следующим шагом колеблющегося французского президента станет уступка националистическому фронту, помешанному на идентичности?
На самом деле пакт о миграции не принесёт глобальных изменений, поскольку с одной стороны, не содержит абсолютно никаких обязательных предписаний (уже в преамбуле к нему сказано, что этот документ «подтверждает суверенные права государств на определение своей национальной миграционной политики и своего права управлять миграциями, согласно своей юрисдикции и соблюдая международное право»), а с другой — он не пересматривает ни одну из ныне существующих миграционных практик государств, а, напротив, усиливает некоторые их аспекты. Например, в первой статье этого договора ещё раз подтверждается целесообразность ведения общей картотеки мигрантов: «Мы обязуемся вести базу фактических данных о международных миграциях, улучшая (путём вкладывания адекватных инвестиций) сбор, анализ и распространение точных, достоверных и сопоставимых данных, классифицированных по полу, возрасту, миграционному статусу и любой другой характеристике, применимой в конкретном национальном контексте».
Логика, которой в настоящее время руководствуются европейские политики, кажется, легла в основу многих рекомендаций, содержащихся в тексте. В статье 11 говорится о «комплексном, безопасном и скоординированном управлении границами», «содействии двустороннему и региональному сотрудничеству» и обеспечении «безопасности государств (…), при одновременном предотвращении нелегальных миграций» (последний пункт отрицает картину того, что 90% людей, получивших, начиная с 2014 года, статус беженцев в Европе, прибыли туда нелегально).
Статья 13 пакта узаконивает применение административного задержания даже в отношении детей. При этом предполагается, что эта мера должна использоваться «только в крайних случаях», но не описывается никаких альтернативных действий.
В статье 2 говорится об экологических опасностях, которым человечество должно противостоять, руководствуясь все более и более превентивными мерами (но при этом не предусмотрено введение статуса «климатических беженцев»). Девятая и десятая статьи посвящены необходимости бороться «с незаконным ввозом мигрантов» и «торговлей людьми». Шестнадцатая говорит о предоставлении «мигрантам и ассоциациям средств для проведения полной интеграции исоциального сплочения». Но, поскольку обязательного для подписавшие его государств характера положения пакта не носят, это соглашение в конечном счёте во многом разочаровало большинство ассоциаций и активистов по защите прав человека.
Последние указывают на многочисленные недоработки ввопросе о доступе к получению гуманитарной помощи, основных услуг и работы. Многие из стран, подписавших всемирный пакт, до сих пор ещё не ратифицировали международную конвенцию о правах трудящихся мигрантов, которая вступила в силу в марте 2003 года. В итоге саммит в Марракеше с большой долей вероятности может оказаться всего лишь ещё одной возможностью для ультраправых позлорадствовать и продолжать распространять свои ошибочные заключения.