Не все они одеты в жилеты, но жёлтый цвет с некоторой долей юмора обыгрывается в различных аксессуарах: на людях надеты жёлтые шапки, ботинки, дождевики, рюкзаки. В субботу утром на площади перед вокзалом Сен-Лазар участники акции протеста, среди которых были и парижане, и провинциалы, и жители столичных пригородов, ведут себя вполне мирно, поют песни и хором скандируют лозунг «Макрона в отставку!». Стоя у входа в здание вокзала, Жан-Филипп с удовлетворением смотрит на эту пёструю толпу. Ему 53 года, он музыкант из г. Мелён (департамент Сена-и-Марна). «То, что люди, молчавшие так долго, высказали наконец свои надежды и своё отчаяние — это очень хорошо, – улыбается он. – В самом деле, нет больше сил терпеть, люди действительно страдают, но также и хотят перемен. Заглушить такой порыв при помощи репрессий не удастся, разве что на короткий срок. Это прекрасный момент в жизни нашей страны».
К толпе собравшихся присоединяются двое молодых железнодорожных рабочих, которым, явно, хорошо знакомо это место. Он не хотят называть своих имён. Каждому из них не больше тридцати лет. Причина их недовольства «в первую очередь – покупательная способность». Одному из них удаётся зарабатывать в месяц до 2 000 евро, включая премии, «но этого не хватает». «После оплаты счетов за квартиру, газ и электричество после того, как я потрачу 400 евро на бензин, мне с трудом хватает на еду, – признаётся молодой человек. – О развлечениях я уж и думать забыл. Я не могу создать семью: мне будет не на что её содержать. Мы работаем не для того, чтобы жить, а только для того, чтобы выжить». Он трудится в компании SNCF уже три года, не является членом профсоюза и никогда не принимал участия в забастовках и социальных движениях. «Но сейчас ситуация поменялась. Мы можем вместе со всеми выразить своё недовольство, – радуется он. – Вот уже много лет от нас требуют поднатужиться и потерпеть. Но с нас хватит. Вам бы тоже следовало принять участие в акции!» Его коллега живёт с женой и маленькой дочкой: «Мы вдвоём зарабатываем 3 000 евро в месяц. Это невыносимо. Правительство должно наконец понять, что люди не могут больше терпеть. Слишком уж велико неравенство: богатые богатеют, а до нас никому нет дела».
Колонна протестующих трогается с места, проходит по улице Сен-Лазар и поворачивает направо, в сторону магазинов «Printemps» и «Galeries Lafayette». На витринах не видно рождественских украшений, крупные магазины закрыли свои окна щитами. Надписи на них задают тон выступлениям протестующих: «Хватит экономить»,.. «Даёшь налог на богатых!»,.. «Демократия»,.. «Отстранить финансовых дельцов от власти»,.. «За восстановление налога на состояние…». На перекрёстке невозможно свернуть на бульвар Османн, оцепленный синими рядами бронированных машин жандармерии. По другую сторону бульвара протестующих быстро берут в кольцо, не давая идти дальше.
Внезапно с улицы Жубер бегут группы людей, одетых в жёлтые жилеты. Начинается игра в кошки-мышки. Внушительный бронированный автомобиль с водомётом занимает позицию на углу улиц де Прованс и Комартен. Бойцы республиканской роты безопасности оцепляют весь этот участок. Невысокая хрупкая дама лет шестидесяти с усталым лицом смотрит на происходящее в смятении. «Я как будто очутилась в Испании времён Франко», – вздыхает она. Она рассказывает, что переехала во Францию из Испании восемнадцать лет назад и отказывается назвать своё имя и свою профессию. «Напишите просто, что я — ничтожество, что я делаю ничтожную работу на полставки за 800 евро в месяц, – говорит женщина. — У меня нет ни машины, ни водительского удостоверения, ничего. Я приехала сюда по проездному билету, который теперь стоит 75 евро. Мы еле-еле сводим концы с концами, мы вообще уже не живём, не покупаем себе одежду. Хочется поделиться своей болью. Мы не желаем, чтобы нами и дальше правили финансовые воротилы». Женщина рассуждает об уклонении от уплаты налогов, о выводе капиталов за рубеж, о режиме жёсткой экономии, который поставил на колени население Греции, Португалии и Испании. Она описывает, какими видит французов Макрон: ничтожества, бездельники, строптивые и безграмотные мафиози и пьяницы. «Нам не нужна единая Европа такой ценой! Я миролюбивый человек. Но когда я вижу эти унижения, когда я слышу по радио и телевидению, как они, будто попугаи, твердят, что всех учить, меня это бесит. Нам постоянно говорят, что Макрон должен дистанцироваться, чтобы комментировать. Но вместо того, чтобы дистанцироваться, лучше бы он спустился с небес на землю», — с горечью произносит дама. И прежде, чем уйти, обещает сама себе: «К следующей неделе напишу свою книгу жалоб и предложений».
По Большим бульварам не пройти, не проехать. Отряды полицейского спецназа, напоминающее взвод солдат, никому не позволяет присоединиться к колоннам, уже сформировавшимся на площадях французской столицы. Группы манифестантов идут по улицам, соединяющим бульвар Османн и бульвар дез Итальен. Бронированные автомобили на полной скорости мчатся к бульвару Монмартр, над которым уже поднимаются первые клубы слезоточивого газа. В конце улицы Эльдер полицейские бросают на землю двух молодых женщин. Без всякой причины. Увидев это, двое случайно оказавшихся здесь американских туристов попытались их остановить. Обе участницы выступлений, жертвы действий полицейских, с растерянным видом сидят на тротуаре. Они приехали из региона Юра вместе с группой «жёлтых жилетов». «Побои – ничего страшного. К слезоточивому газу мы уже привыкли. А вот что действительно ужасно, так это политика, которую нам навязывают», – с горечью говорит один из их соратников. Его зовут Жюльен — светлоглазый мужчина с трёхдневной рыжей щетиной на щеках. Жюльен одет в жёлтый жилет, на голове — чёрная шапка, в руке – красный зонт. Сзади на жилете написано: «Нет – олигархам, да – подлинной демократии». Ему 36 лет, он — высотник, обрубающий ветви деревьев за 1 500 евро в месяц. Жюльен мечтает всегда заниматься сельским хозяйством и построить энергосберегающий «умный дом» (сейчас это ему совершенно не по карману). Он может часами рассуждать о внедрении новой модели энергетики и рассказывать о том, какие виды птиц находятся под угрозой исчезновения. «Пока ещё у нас есть возможность их спасти. Возможно, что скоро уже будет поздно», – предупреждает он. Как же выйти из кризиса, охватившего страну? «Нужно переписать Конституцию, изменить этот режим и передать власть народу, чтобы больше никто не мог над нами издеваться!».
На бульваре человек в жёлтом жилете размахивает белым флагом. Бронемашины направляются в обратную сторону, к площади Звезды. На проспекте Фридланд произошли столкновения. Непривычная атмосфера царит в престижных кварталах, контролируемых сегодня полицейскими кордонами. На Вандомской площади дворцы, ювелирные магазины и шикарные бутики закрыты фанерными щитами. Заграждения установлены у входа на улицу Сент-Оноре и перекрывают все подходы к Елисейским полям. Небольшая группа протестующих собирается на площади Сент-Огюстен. Но вскоре шквал гранат со слезоточивым газом разгоняет их. Теперь протестующие приходят на площадь перед вокзалом Сен-Лазар, где повторяется та же история. На улице Ром бизнесмен по имени Була с красным шарфом на шее выражает своё возмущение тем, что произошло в лицее его родного города Мант-ля-Жоли. 33-летний марокканец Була говорит, что для него «носить жёлтый жилет и быть французом – это предметы гордости». «Мы выросли в нищете, все наши попытки взбунтоваться жестоко подавлялись. Теперь вся Франция ощутила на себе то, что всегда чувствовали семьи иммигрантов в городских предместьях», – объясняет он. Укрывшись от толпы в единственном пока работающем кафе на углу, Гаэль, женщина 50 лет, и её сын Жоэ, приехавшие из Шербура, рассказывают, как они провели день, бродя по Парижу. Этот год проходит для Жоэ впустую. Из-за внедрения электронной платформы «Parcoursup» он не смог поступить в университет. «Частная школа – это слишком дорого». Гаэль трудится в компании «Naval Group» и вынуждена одна обеспечивать себя и своего сына, зарабатывая 1 500 евро в месяц. «Да, это движение многое изменит! Оно помогает лучше увидеть всю несправедливость, все социальные различия», – считает она, возмущённая тем, что «простых людей принимают за холопов, которые должны только работать, платить и молчать». «Пора вернуться к таким ценностям, как солидарность, взаимопомощь и дружелюбие», – с энтузиазмом говорит она. Её сын придерживается такого же мнения: «Нельзя, чтобы деньги были важнее человека».