Во Франции 300000 человек в возрасте старше 60 лет оказались «в состоянии социальной смерти», поскольку они не имеют никаких постоянных контактов с другими людьми (семья, друзья, соседи…). Такие данные приводит ассоциация «Младшие братья для бедных» («Petite Freres des pauvres»), которая работает над решением проблемы изолированности стариков. Социолог Мишель Бийе, автор книги «Тирания благополучного старения» [1],анализирует источники этого молчаливого выталкивания части населения.
Иксшель Делапорт: Французскому обществу становится всё труднее включать в свою жизнь пожилых людей. Чем вы можете это объяснить?
Мишель Бийе: В первую очередь нужно отметить значительное увеличение продолжительности жизни. Никогда ранее мы не жили так долго. Одновременно с этим происходят очень серьёзные социальные изменения, нарушающие равновесие в нашем обществе. Мы далеко ушли от сельской Франции 1960-х годов, когда наблюдался очень быстрый переход от ручного домашнего производства к механизации сельского труда. Постепенно дедовские методы, то есть навыки старшего поколения, устарели и стали бесполезными. Это вывело стариков за пределы общественной жизни. Ещё один пример касается транспорта. Говорят, что высокоскоростныепоезда (TGV) сокращают расстояния… Но они сокращают прежде всего время, необходимое для того, чтобы преодолеть более длинные отрезки пути. Это определённым образом сказалось и на выборе места жительства. Наконец,произошло преобразование семейных структур. Раньше мы жили в неделимых семьях, в которых были представлены три поколения, живущие под одной крышей. Сегодня всё резко изменилось, и теперь каждое поколение живёт отдельно и географически дисперсно. Если брать средний показатель, то в 1950 году во Франции человек рождался,женился, работал и умирал, не покидая пределы территории радиусом 50 километров. Сегодня в этом больше нет смысла. Мы живём там, где есть работа. Мы уже не можем воспринимать географическую близость как элемент наших семейных отношений. Самые пожилые граждане были непосредственно затронуты этими структурными трансформациями, углубляющимися вследствие ослабления супружеских связей и распада семейной целостности.
И.Д.: Как отразились эти изменения на нашем отношениик пожилым людям и ко времени?
М.Б.: Раньше во времени мы ценили долгую продолжительность явлений или объектов, сегодня больше ценится эфемерность. Раньше мы могли согласиться заплатить за некоторые вещи подороже, потому что они были хорошего качества и долго служили. Сегодня мы соглашаемся платить дороже за явно недолговечный предмет. Наши социальные или эмоциональные отношения следуют примерно тому же правилу. Отныне мы принимаем тот факт, что наши отношения не могут длиться долго. Семьи разделяются,перестраиваются и становятся семейными совокупностями.По своему определению старение – это продолжительный процесс. Старость требует времени, и она проходит вобществе, которое не престаёт изобретать механизмы долговременного устойчивого развития. Сегодня старость не входит в число ценностей нашего общества, то есть в некотором смысле она социально бесполезна, и те, кто стареют, исключаются из этого общества. В результате стали появляться планы по поддержке пожилых людей на работе, направленные на то, чтобы избежать увольнения сотрудников в возрасте 50 лет и старше. На некоторых предприятиях такие планы начинают действовать даже в отношении сотрудников 45-летнего возраста!
И.Д.: В чём, по вашему мнению, заключатся различие между одиночеством и социальной изоляцией?
М.Б.: «Одиночество, в котором я обретаю тайную сладость…», — писал Лафонтен. Человек рождается и умирает один. Одиночество – это онтологическое понятие, оно необходимо. А изоляция, напротив, является результатом разрыва социальной связи. Когда кто-то выходит на пенсию, он покидает и теряет ту часть (по меньшей мере одну) социальных связей, в которых состоял. Все социальные отношения хрупки. Безработица, потеря работы, болезнь, разрыв соседских отношений… С нашим взрослением связи расстраиваются и наступает социальная изоляция. Теоретически мы разделяем общую культуру при помощи языка, на котором говорим, географического происхождения, эмоциональных и дружеских отношений и отношений между поколениями. Однако в обществе, которое отдаёт предпочтение эфемерности и утрачивает свою память, эта общая история постоянно теряется. Мы совершаем переход от общества отношений к обществу контактов. Если отношения устанавливаются на продолжительный период, то социальные контакты имеютобратимый характер. Даже наши эмоциональные связи были нарушены этими изменениями. Социальная связь состоит из ритуалов, и сегодня исчезают даже похоронные ритуалы. Мы объясняем эти обряды тем, что наши предки были религиозными, но как сегодня найти для себя новые ритуалы?
И.Д.: Общество ведёт себя так, будто смерти не существует, оно не хочет замечать проблему изолированности пожилых людей даже в период праздников?
М.Б.: Праздники конца года – это прочно укоренившиеся ритуалы, которые укрепляют социальные связи. Но многие люди исключены из них. Празднования не относятся ко всем возрастам. К тому же наиболее пожилые люди остаются одни, потому что поездки стоят дорого (как это продемонстрировал кризис «жёлтых жилетов»). Наконец, исключение из общественной жизни носит ещё и символический характер: общество отодвигает на задний план тех, кого оно хочет видеть меньше всего, тех, кто находится в наибольшей нестабильности. Это имеет конкретные последствия: каждый раз, когда строятся дома престарелых (Ehpad), их строительство ведётся на периферии. Если бы мы действительно любили стариков,мы бы строили эти учреждения в самом центре города! Разрыв социальных связей усиливается из-за такого отдаления. Некоторые верят только в «серебряную экономику», в эти разнообразные сервисы, которые нужны нам для того, чтобы благополучно стареть. Может быть, это и хорошая идея. Вот только такая экономика стремится стать простым бизнесом, предназначенным для получения прибыли…
И.Д.: Какую роль в современных условиях играют общественные ассоциации? Удаётся ли им сохранить или воссоздать социальные связи для пожилых людей?
М.Б.: Ассоциации компенсируют прогрессирующее разрушение социальных связей и предлагают наиболее нуждающимся людям новые возможности для возрождения эмоциональных отношений. Это немного напоминает то, что делают… «жёлтые жилеты» на круговых перекрёстках! Я беседовал с некоторыми из них. На этих кольцевых развязках дорог явидел много одиноких женщин старше 70 лет. Если бы им хорошо жилось, пришли бы они туда? Они страдают от своего финансового положения и от очень сильной социальной изоляции. Участвуя в этом движении, люди встречаются друг с другом, включаются в общество, несмотря на разницу в возрасте. Ассоциации работают в этом направлении, но волонтёрство слишком мало ценится во Франции. Мы делим общество на возрастные группы и назначаем каждой из них своё место. Движение «жёлтых жилетов» сломало такое деление общества, и именно это дало им так много человеческих сил и энергии.
- Michel Billé.La tyrannie du bien vieillir. Paris : Eres, 2018. 264 p.